Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.
Шрифт:
Многие мои друзья и братья по профессии интересовались личностью Михаила Александровича. Если бы я был репортером отдела светской хроники какого-нибудь всемирно известного журнала, я бы, конечно, запечатлел писателя Шолохова подобно фотоаппарату.
Среднего роста, крепкий казак с умным взглядом голубовато-серых глаз, волосы, как и аккуратно подстриженные усы, – с проседью. Говорит живо, много курит, жестикулирует. Приветливый и радушный человек, повидавший свет. Ему вверены высокие посты, и он пользуется доверием и уважением всего советского народа.
Что ж! Можно с Михаила Александровича Шолохова нарисовать и такой портрет, и он, несомненно,
Я попытаюсь в нескольких скупых словах дать неполное изображение Шолохова-человека: писателя Шолохова знает весь цивилизованный мир, а если кто не знает, пора бы уже знать!
С Михаилом Александровичем мы уже раза четыре встречались в Финляндии. Последний раз ранней весной этого года, когда нам представился случай обменяться мнениями о задачах и ответственности писателя в современном обществе.
Михаил Александрович в целом отвечает тому представлению, какое у меня создалось о нем по его произведениям: я вижу в нем человека, который живет глубокой эмоциональной жизнью. Мысли его не блуждают в джунглях надуманной непонятности. Заниматься софистикой и рассечением волоса он охотно предоставляет тем, кому нечего сказать, но кто, тем не менее, жаждет сообщить об этом. Он не морализует, а повествует; он не судит человека, а вразумляет его. И только человек, обладающий подлинно великим пониманием, может быть и великим писателем. Он, чистокровный реалист, который умеет заставить «ожить бумагу», лирик, рассматривающий природу в неотрывной органической связи с жизнью. В глубины души человеческой он проникает взором ясновидца. Поэтому, повествуя о страданиях человека, о его борьбе за условия существования, о его отчаянии или необузданной жажде жизни, о любви, он не нуждается в циркуле и линейке камерных философов и бездушных теоретиков.
Я вполне понимаю любовь Михаила Шолохова к Дону, его природе и людям. Для него Дон не просто могучий водный поток, не плодородный чернозем или бесплодные пески на берегах реки. Дон для него – живой организм. Михаил Шолохов – патриот, и поэтому он в полной мере понимает и мой патриотизм. Это приводит нас к взаимопониманию и уважению ценностей, дорогих каждому из нас. Любовь к Родине для него не пустая фраза: в ней и душа его, и жизнь его, плоть и кровь – все, за что он сражался и готов сражаться.
Писательская профессия для Михаила Александровича Шолохова – призвание. Чтению и письму можно научиться в школе, а писателем нужно родиться. Михаил Шолохов был рожден для того, чтобы воспеть свои край и жизнь. Знание народного эпоса былин и легенд, близость к народу, высокий гуманизм, великолепная память и замечательный дар рассказчика – вот те качества, которые выдвинули его в ряды самых выдающихся русских мастеров художественного слова. И раз опорой его литературного творчества являются огромные знания и большая начитанность, то стоит ли удивляться, что ему по плечу произведения такого размаха, как «Тихий Дон» и «Поднятая целина»!
Дорога жизни Михаила Александровича Шолохова пролегала «не по гладкому асфальту». Годы его молодости были
Как-то июльским вечером, когда мы сидели на берегу тихого Дона под сенью тенистого дуба, я попросил Михаила Александровича спеть какую-нибудь балладу о казаках. Меня, вообще говоря, интересуют русские сказания и народные напевы, потому что им, как и соответствующим финским народным поэмам, свойственна меланхолическая окраска. Михаил Александрович начинает рассказывать, перемежая напевами, балладу о молодом казаке, уходящем на войну. И вдруг голос его начинает дрожать, обрывается и умолкает. Он не может продолжать. На глаза его навертываются прозрачные мужские слезы. Он не в силах, да и не хочет скрыть свои чувства. Он слишком открыт и искренен, слишком честен и мужествен. Песни рождены печалью: в них собрана вся мука и боль народная, и это поэт чувствует. Он – живая частица своего народа, чуткий и проникновенный толкователь души человеческой, переживший роковые моменты судьбы своей Отчизны и как патриот, и как солдат, и как поэт.
Слишком часто забывают, что профессия писателя – это прежде всего труд, требующий нервов. Рядом с Михаилом Александровичем уже не один десяток лет стоит добрая фея – его жена Мария Петровна, умная женщина. Она не только добрая и заботливая жена, но и товарищ жизни, дни которой не всегда озарены только солнечным светом. Я знаю по своей семье, что не всем можно доверить роль супруги писателя, ибо его профессия изматывает нервы и его семьи. Но может быть, и жены при этом облагораживаются, подобно металлу в горне? Образ Марии Петровны, проникнутый благородным внутренним обаянием, остается в мысли каждого гостя, посетившего дом Шолоховых.
Я от души благодарен моим хозяевам, пригласившим меня на Дон. И, несмотря на то что мне за мою жизнь немало довелось в разных направлениях исколесить наш беспокойный, но, надо надеяться, постепенно успокаивающийся земной шар, в моей памяти не оставалось столь приятных и богатых впечатлений, как от этой поездки. Я испытал радостное волнение, увидев овеянную легендами реку, но еще большим переживанием и радостью для меня было ближе познакомиться с человеком, увековечившим эту реку в мировой литературе, как символ и как действительность.
Хельсинки, август. (По телефону)
Перевод с финского А. Бородавкина
Михаил Шолохов…
И чтобы внукам заказал
Выступление писателя на пленуме райкома партии, записанное на магнитофонную пленку осенью 1963 г. в ст. Вешенской
Раньше в больницах не история болезни была, а так называемый «скорбный листок», куда записывались кривая температуры, всякие симптомы заболевшего человека. Так вот я пришел на пленум, запасшись таким «скорбным листком».