Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.
Шрифт:
3. Давайте их обоих отдадим Маше.
М.А. Ни в коем случае.
Попили чай, и я ушел за газетами. Когда возвратился, М.А. сообщил, что одного зайца все же решили зажарить и съесть здесь. Так и было сделано, заяц был подан на обед. А второго М.А. передал Соколову с обильными комплиментами и шутками. «Твой заяц замаркирован, там все данные есть: компания, которая его поймала, калибр ружей, дробь – в общем, фабричная упаковка», – обращаясь к Соколову, сказал М.А.
Билеты были уже на руках, торопиться некуда. Сидели, разговаривали и упаковывали поклажи. А багаж оказался не малым – 21 место. Везли, как это часто бывает при отъезде из Москвы, в основном продукты: балыки, осетрину, красную рыбу, ящик разных консервов, икра черная, угри, сельдь, колбасы разные, конфеты, шоколады, лимоны, мандарины, помидоры, огурцы, чай, кофе, специи, сухие супы, водка «медалька» на экспорт, коньяки и вина. Все это приобретается в буфете ЦК КПСС и магазине «Березка».
М.А. рассказывал мне о свадебной церемонии и назвал ее участников. Но сначала о разговоре с Л.И. Брежневым. – Собрались мы с Марией Петровной, – повел разговор М.А., – отметить свою золотую скромно в кругу своих детей с семьями. А получилось совсем неожиданно. 10 января, накануне свадьбы, я был в ЦК у Павлова. Он, как бы уличая меня, говорит: «Что же это вы, М.А., на золотую свадьбу не приглашаете?»
М.А. Думаю семейно отметить, а если ты прознал и имеешь желание навестить, милости прошу.
Пав. Меня-то что просить. Вы позвоните Леониду Ильичу.
М.А. Что ты, ему не надо говорить. Подумаешь, свадьба у Шолохова, грех какой генсека от дела отрывать разговорами по семейным мелочам, да и объявляться неудобно с личным интересом.
Пав. Не беспокойся, М.А., Леонид Ильич об этом знает, и неудобно будет об этом умолчать. Звони, он дома сейчас.
М.А. Вот это оборот, у меня и стола нет, чтобы принимать его.
Пав. Ничего, найдем, приглашай. Мы для этого золотого банкета зал подготовим в нашей интернациональной гостинице.
М.А. Оказывается, вы меня в сети поймали, не знал. Ну что, набирай, буду говорить.
М.А. Алло! Дорогой полковник, здравствуй! Не в худой час Шолохов.
Л.И. Слышу и знал, что ты иначе меня не называешь, и генерал, и генсек, а для тебя так и остался полковником.
М.А. Для кого ты генерал и генсек, а для меня дороже полковника друга нет. Одно дело – во фронтовой землянке спать под одной шинелью на голом столе двум полковникам, другое – иметь дело с генсеком.
Л.И. Все тот же юмор, для меня, пожалуй, приятнее его нет. Шутишь.
М.А. Спасибо, но тут не до шуток. Завтра золотая свадьба, а в то время нам двоим пятидесяти не было.
Л.И. Золотая – это зрелая молодость.
М.А. Боюсь, перезрела.
Л.И. Ну, что же молчишь, приглашать будешь?
М.А. У меня в квартире стол вроде того – фронтового, на каком мы коротали ночи с тобой.
Л.И. Это не вопрос. Я уже сказал своим, что у М.А. друзей много. Они побеспокоятся принять их в удобном банкетном зале. Много у вас будет гостей?
М.А. Своих человек 16, а всего, видимо, 25. Рассчитывали на прием в квартире.
Л.И. Нет-нет, зачем? Берите зал. Много или мало, но там лучше будет. Там искусные повара, официанты, все обойдется без домашних забот.
М.А. В таком случае спасибо за внимание и заботу. Тронут вниманием и с большим удовлетворением прошу принять приглашение ко мне вместе с супругой.
Л.II. Кого имеешь в виду еще пригласить?
М.А. Свои и из вашего аппарата думаю человек шесть пригласить, Алексея Николаевича с домочадцами.
Л.И. Компания подходящая, приглашение принимаю. Но тебе говорили, что я под эгидой врачей? Так вот, я попробую их уговорить, чтобы они меня отпустили. Время сбора?
М.А. В 7 часов вечера завтра.
Л.И. Подходящее время.
М.А. Благодарю за внимание, будем ждать. Разрешите откланяться?
Л.И. Спасибо, что позвонил. Привет Марии Петровне, до встречи.
(Запись со слов М.А. не дословная, сокращенная, относящаяся только к юбилею.)
Далее М.А. говорил:
– Ну, думаю, дело принимает глобальный оборот. Рассказал об этом Марии Петровне, ребятам, детям, и пришлось на ходу перестраиваться: бросить своих баранов, гусей и индеек и отправить Соколова в гостиницу смотреть зал и заказывать сервировку стола.
Стол был накрыт мастерски, гости собрались вовремя. Объятия, цветы, подарки.
– Было бы лучше, если бы так и было в молодые годы, когда мы женились, Маруся, – обращался он к Марии Петровне.
М.П. И сейчас было приятно, тогда о живых цветах и мысли не было, а сейчас их было целое море.
М.А. Но пили и ели, сколько хотели, много было тостов, пели до хрипоты.
3. Как Алексей Николаевич?
М.А. Бутылку вина выпил, к водочке и коньячку не прикладывался, пел и много шутил. Очень приятный человек. Его зять, Жармен, с нашими ребятами хохмили (шутили) и добре пили. Людмила Алексеевна (дочь Косыгина) – очень милая женщина. Да ты ее и видел, знаешь, такие они и есть.
3. А что, Леонид Ильич не приехал?