Микенский цикл
Шрифт:
Я уже начал подыскивать подходящую нору, чтобы спрятаться от всех и поспать несколько часов, но понял, что не засну. Чутье подсказывало, – я не сделал что-то важное, без чего оставаться здесь опасно.
...Мантос обеспечит порядок в городе, а Прет – во дворце, я прослежу за обоими. Это уже немало, но утром предстоит заняться настоящим делом. А вот об этом самом деле я до сих пор не имел ни малейшего представления. А что последует дальше, я уже догадывался. Те, кто затеял эту заваруху, потребуют расчета. Дейотара права – им не нужен свинопас на троне. С моей помощью они сделают
И тут я вспомнил, как несколько лет назад мне приказали навести порядок в маленьком аккадском городишке, который мы взяли с налета во время войны с Ларсой. Я, как и сейчас, ничего не понимал в тамошних делах, и времени тоже было в обрез – в городе шла резня, а кое-где уже полыхало. Тогда я приказал собрать обитателей самых больших и самых богатых домов, выбрал среди них трех наиболее толстых и предложил выбор: они помогают навести порядок или остаются без головы, а семьи отправляются на невольничий рынок. Подействовало сразу – к вечеру в городе настали тишь и благодать.
Я умылся, чтобы прогнать сонную одурь, сбросил надоевший тяжелый фарос вместе с цепью и отправился по полутемным коридорам. Диадему я на всякий случай оставил – дабы не перепутала стража. Прет свое дело знал: козопасов уже отправили восвояси, а в покоях Ифимедея слуги скребли пол. Ктимена, получив успокоительного зелья, мирно почивала, и я, весьма этим довольный, направился к другой своей родственнице.
Прет постарался и тут. Дейотару охраняли извне, охраняли изнутри, вдобавок ей скрутили руки, привязав их к резной спинке ложа. Выслав стражу, я присел рядом. Девушка открыла глаза и равнодушно отвела взгляд. Теперь, когда появилось время, я мог как следует рассмотреть ее и убедиться, – дочь Ифимедея недурна собой, не в пример своей сестре. Я бы даже рискнул назвать ее красавицей, если бы не следы, оставленные на лице этой ночью. Она плакала, но при виде меня слезы тут же высохли.
Немного подумав, я достал кинжал и разрезал веревки. Девушка тихо застонала и медленно опустили руки.
– Пришел убить меня, свинопас?
Тон мне не понравился – Дейотара, кажется, действительно собралась умирать.
– Еще не знаю, – честно ответил я, – Все зависит от того, сумеем ли мы договориться, сестричка.
В глазах ее на миг вспыхнул гнев, но тут же сменился тихим безразличием.
– Не оскорбляй меня. И не обманывай – тебе не позволят оставить в живых дочь Ифимедея.
Интересно, кто не позволит? Хотелось уточнить и насчет свинопаса – все-таки этих тварей пасти не доводилось, но я сразу перешел к делу.
– Я не убивал твоего отца, царевна. Не собираюсь оправдываться, но все же знай – он умер сам.
– Знаю, – Дейотара закрыла глаза, побледневшие губы сжались. – У него было больное сердце. В последнее время отцу снилось что-то плохое, он все время вспоминал брата, не мог простить себе того, что случилось тогда. Ты, говорят, очень похож на Главка...
Вспомнился намек Прета. Что же случилось с отцом Ктимены? Но это можно было отложить на потом.
– А теперь слушай, царевна! Я могу спасти тебе жизнь. Слышишь?
– Зачем? – не открывая глаз равнодушно откликнулась она. – Тебя попросила об этом Ктимена, чтобы я не умерла сразу? Или тебе лестно спать с царской дочерью?
Я рывком приподнял ее с ложа и приставил к горлу кинжал. Дейотара замерла – при первом же движении клинок вошел бы в тело по самую рукоять.
– Не люблю пустые разговоры! – рявкнул я. – Хочешь умереть – скажи, и покончим с этим! У меня много дел. Ну, говори!
Это подействовало. На глазах вновь проступили слезы, девушка с трудом сглотнула и что-то прошептала.
– Громче! – потребовал я.
– Не убивай...
Конечно, царевна не хотела уходить к предкам, и я это вполне понимал. Но теперь поняла и она.
– Ты будешь жить, если станешь делать то, что я скажу. Поняла? Отвечай!
– Да... – прошептала она, – да, ванакт.
– А теперь, – вздохнул я, убирая лезвие от ее горла, – слушай внимательно, царевна. Ты помогала отцу в управлении?
В ее глазах впервые мелькнуло что-то, похожее на удивление.
– Он доверял мне. В последнее время отец болел, многими делами занималась я...
– Хорошо, – о чем то подобном я подозревал. – Дейотара, мне, конечно, лестно делить ложе с дочерью ванакта, но об этом поговорим в более удобное время – если, конечно, у тебя не пропадет желание. Ты мне нужна не для этого...
Или я ошибся, или в ее глазах действительно проступило что-то напоминающее обиду. Разбираться было некогда.
– Для начала расскажу тебе одну историю, царевна. Кто я – не так важно, правда, свиней, – тут я невольно усмехнулся, – пасти не доводилось. Я много лет служил наемником в Баб-Или. Мы проиграли битву, и эламиты взяли город. Я успел бежать в Исин, хотел поступить на службу к тамошнему энси...
Все это я уже рассказывал на долгом пути в Ахияву, но дальнейшее держал при себе. Впрочем, либо она мне поможет, либо мой рассказ сможет повторить лишь подземным демонам.
– В Исине меня нашел один купец из дома Мурашу. Ты знаешь дом Мурашу, царевна?
Бледные губы чуть заметно дрогнули:
– Знаю. Отец имел с ними дело.
Я невольно восхитился Мурашу и его наследниками. Они сумели построить свое царство без меча и секиры, и это царство поистине не знало границ.
– Он дал мне немного серебра и велел ехать в Ассур, где меня ждал какой-то человек. Мне было все равно, и я поехал. Это оказался старый хеттиец, который долго расспрашивал меня, а затем отвесил серебра – но уже побольше, сказав, чтобы я скрытно вернулся в Микасу. Там меня встретят и определят на важную и трудную службу, которая позволит быстро разбогатеть. Я подумал и согласился. Хеттиец дал мне половинку ожерелья из земли Та-Кемт. Вторую половину покажет мне тот, кто меня нанял.