Милая пленница
Шрифт:
На щеке Хоука сильно дернулся мускул, когда его пальцы спускали сорочку с плеч девушки. Тонкий батист с тихим шорохом упал на пол, и прохладный ветерок от окна коснулся чувствительной кожи Александры. Губы Хоука скользнули по ее шее, плечам…
— Ты само совершенство, — прошептал он, не отрываясь от нее, нежно лаская белые плечи и мягкий изгиб груди. — Ты даже прекраснее, чем мне запомнилось… пышнее… В тебе появилась зрелость, дерзость, вот здесь… — задыхаясь, шептал он, дразня языком темные бутоны, набухшие от страсти. — Открой
Глаза Александры распахнулись, и девушка, застонав, запустила пальцы в темные волосы Хоука.
— Мой яростный и упрямый… Только скажи… я должна сегодня отдать тебе все, что смогу…
— Где ты пропадала так долго, сердце мое? — шептал Хоук. — Почему я не встретил тебя шесть лет назад? — Его голос звучал прерывисто из-за желания. — Да, да, я должен был тебя встретить…
Александра, вздохнув, крепче прижала к себе его голову, и ее кровь пела, ее голова кружилась от острого наслаждения, похожего на боль…
Глаза Хоука были бездонны.
— Останови меня сейчас, Александра, если сможешь… потому что скоро пути назад не будет…
Она лишь смотрела на него, не в силах двинуться, не в силах говорить.
— Ты понимаешь, Александра? — резко спросил Хоук низким голосом, пытаясь удержать свою страсть, не дать ей выплеснуться сейчас, в это мгновение…
Александра смогла лишь молча кивнуть. Их взгляды встретились, и аквамариновые искры зажгли серебряное пламя. И то, что пытался сказать Хоук, утонуло в мягкой ткани рубашки, которую он содрал через голову.
И Александра задохнулась, увидев его широкую грудь. Она и забыла, как сильно, как безупречно его тело… Дрожащими пальцами девушка коснулась густых темных волос. Зачарованная, она поцеловала его плоский мужской сосок.
Хоук мгновенно напрягся, и Александра отпрянула, не понимая, в чем дело.
В темной глубине глаз Хоука что-то вспыхнуло и исчезло.
— Ох, молю… не останавливайся! — прохрипел он. Его пальцы запутались в золотых кудрях…
Чуть заметно улыбнувшись, Александра придвинулась к нему и провела языком по темному кружочку, наслаждаясь вкусом кожи Хоука.
Неожиданно его пальцы напряглись, и он резко отодвинул девушку от себя.
— Подожди, — прошептал он, — иначе я забуду обо всех своих хороших намерениях и овладею тобой прямо сейчас!
На губах Александры возникла коварная улыбка.
— Неужели это будет так ужасно, ваша светлость? Хоук застонал…
— Ну нет, маленькая чертовка! Сначала я намерен довести тебя до безумия. Надеюсь, что мне это удастся… — угрожающе сказал он, хватая руку Александры и прижимаясь губами к запястью. Потом резко поднялся, сбросил брюки и пинком отшвырнул их прочь.
Александра замерла, увидев его бронзовые стройные ноги и бедра. И ошеломленно уставилась на то, что возвышалось под плотной порослью темных, чуть красноватых волос…
Когда она
— Ну же, любимая, — прошептал он мягко, — теперь уже поздно стесняться. Ты готова к любви — к моей любви, — поправил он себя. — И позволь это доказать…
С дразнящей медлительностью он склонился над ней, опираясь на руки. Он не касался ее ни в одной точке, но ей казалось, что все ее тело ощущает огонь его кожи… огонь, от которого ей было и жарко, и холодно в одно и то же мгновение.
— Хоук? — произнесла она чужим голосом, неуверенно шевельнувшись.
Он промолчал, лишь обжег ее своим дыханием.
И тут она ощутила внутреннюю судорогу — ее женская пустота жаждала заполнения…
Она прерывисто вздохнула, и вздох Хоука эхом раздался в ее ушах.
— Да, любимая, я обещаю тебе и рай, и небеса…
И когда Александре показалось, что она не в силах больше ждать ни секунды, горячий рот Хоука отыскал ее напряженную грудь, и она вскрикнула от яростного наслаждения. Он впивался в нее, прижимаясь твердыми зубами к полной страсти плоти. А потом он наполнил ее, и Александру опалило безумным огнем… Застонав, она прижалась пылающей щекой к его шее, полностью отдаваясь изысканному удовольствию.
Хоук вдруг перекатился на спину и одним движением посадил Александру на свои бедра, его руки, скользнув по ее спине, сжали трепещущие ягодицы… Он мягко раздвинул ее ноги… но его улыбка угасла, когда он ощутил напряженность девушки.
— Нет, Александра, — умоляюще произнес он. — Не останавливайся! Откройся телом и душой! Я должен взять тебя этой ночью — всю тебя, и должен отдать тебе себя.
— Хоук, я…
— Нет, не надо слов! — хрипло пробормотал он. — Не сопротивляйся, дай насытить этот голод, насыться сама…
И потом уже и вправду не стало слов, лишь горячие тела касались друг друга, наслаждаясь на тысячи ладов…
Руки Хоука ни на секунду не отпускали Александру, они гладили, ласкали, терзали ее… Он возбуждал девушку и касанием пальцев, и дерзостью губ, и огнем взгляда…
Она цеплялась за его плечи, желая стать ближе, еще ближе к нему, повинуясь вечному инстинкту женщины.
Но наконец, хрипло вскрикнув, Хоук дошел до самой глубины ее бархатного убежища, и она громко застонала в ответ.
— Да, любовь моя, прими меня… — шептал он. — Возьми меня всего, я тысячи раз видел это в мечтах. И мне никогда не забыть, как ты держишь меня!..
Он наслаждался так, как никогда в жизни. Он медленно пробирался вглубь, потом медленно отступал, пока Александра не стала задыхаться и безумно вскрикивать, нуждаясь в окончании. Но он безжалостно дразнил ее, ведя все дальше и дальше…
Она выкрикивала его имя, стискивая напряженные мышцы его шеи, а он с каждым ударом приближал ее к темному, таинственному водовороту финала страсти…