Милая пленница
Шрифт:
Минут через пять Александра уже стояла на гребне холма. Перед ней раскинулись зеленые долинки, пологие склоны…
Как она и предполагала, лошади исчезли.
Чтоб ему пусто было! Этот дьявол делает все, чтобы лишить ее шанса на побег.
Крепко сжав губы, Александра изучающе всмотрелась в ручей, бегущий на юг, в его берега… Сначала она видела лишь заросли кустарника и густую траву, но потом заметила красновато-коричневую шкуру Аладдина в тени старого дуба. Рядом с конем стояли, оживленно разговаривая, два человека.
«Ну ладно, ваша дерьмовая светлость, —
При других обстоятельствах она нашла бы окружающий пейзаж восхитительным. Свежий ветерок трепал траву, воздух был наполнен пьянящими ароматами; пахло вербеной, морской соленой водой… Над головой Александры грациозно кружила пара крупных птиц. Но девушка не замечала ничего, даже хрупких голубых горечавок, красовавшихся прямо у нее под ногами.
Она не прошла и пятидесяти шагов, когда позади раздался топот лошадиных копыт. Александра бросилась бежать.
— Ваша светлость! Стойте! Вы не должны… — донесся дрожащий голос. — Герцог ждет вас ниже по течению. — Лишь явное смущение и беспокойство старого управляющего заставили Александру замедлить шаг.
Старик, догнавший девушку верхом на Блубелл, дышал тяжело, с трудом. Его открытое лицо светилось искренним беспокойством.
— Вы идете не в ту сторону! К тому же до большого дома девять миль, это его светлость просил вам напомнить. Вам нечего и пытаться дойти пешком!
Александра, гневно скривив губы, резко обернулась.
— Вы не по адресу обращаетесь, сэр! Я не герцогиня Хоуксворт! И я не намерена возвращаться в тот дом!
Она решительно повернулась и зашагала дальше. Позади нее раздался глубокий нервный вздох.
— Но, ваша светлость… мадам… мисс… — неуверенно пробормотал Хэверс.
Александра продолжала молча идти. Через несколько минут она увидела узкую тропинку — возможно, это была пастушья тропа — и направилась по ней к холмам. Очевидно, она шла на север, так как запах моря стал гораздо слабее. Платье Александры почти уже просохло, но все равно холод пробирал ее до костей, — организм ее еще не отвык от мадрасской жары. Больная лодыжка совсем онемела; девушка чувствовала, что очень скоро ей придется несладко.
Александра остановилась и внимательно огляделась. Она увидела то, что искала, — длинный неровный сук, который можно было превратить в некое подобие трости. Конечно, это не бог весть какая подмога, но все же можно опереться…
Сзади снова донесся стук копыт. «Старик уж чересчур прилежен», — подумала Александра. Но на этот раз она не остановилась, даже когда лошадь очутилась уже совсем рядом.
— Вернись и скажи своему хозяину, что лебедушка уплыла! — бросила она через плечо.
— И куда же, черт побери, она направилась? — ледяным голосом прорычал Хоук.
Он обогнал девушку и развернул коня, перегораживая дорогу. Александра дерзко подбоченилась.
— А, так значит, на этот раз вы соблаговолили отправиться за мной сами, а не посылать уставшего прислужника? Может быть, вы намерены
Аладдин пританцовывал на месте, поднимая облачка белой меловой пыли, но Александра не отступила ни на шаг. Она предпочла бы оказаться растоптанной лошадиными копытами, нежели хоть как-то проявить свою слабость перед этим грубым животным, именуемым герцогом.
— Мне бы следовало догадаться, что ты ничем не отличаешься от других представительниц своего пола… что ты такая же закоренелая лгунья! Но от этого ничего не изменится. Ты останешься здесь.
— Да лучше я буду жить в грязи лондонских доков, чем задержусь еще на минуту в вашем обществе! — прошипела Александра.
— Черт бы тебя побрал, женщина! Как заставить тебя понять, что ты бежишь навстречу опасности? Только я могу защитить тебя! Телфорд ждет, он где-то неподалеку! И пока я не выгоню его из засады и не уничтожу, тебе не остается ничего другого, кроме как жить у меня!
— Ну да, в качестве вашей пленницы! — в бешенстве закричала Александра, топая ногой. И тут же острая боль пронзила ее лодыжку, и девушка пошатнулась, выронив самодельную трость.
— Ну, настоящая тюрьма — куда более неприятное место, — язвительно произнес Хоук. — Ты же просто понятия не имеешь, каково приходится узникам Ньюгейта.
— Я бы предпочла очутиться в Ньюгейте — это лучше, чем ваше общество.
— Не тебе это решать, черт побери! И вообще, можешь ты хоть на минуту перестать думать только о самой себе? До Хоуксвиша почти десять миль. При других обстоятельствах я бы с восторгом понаблюдал за твоей дурацкой прогулкой, она наверняка охладила бы тебя. Но Хэверс еще слишком слаб после болезни. Ему твои фокусы могут дорого стоить!
— А какое он имеет отношение ко мне? У него есть Блубелл, — огрызнулась Александра, демонстративно скрестив руки на груди.
— Он не сядет на лошадь, пока ты идешь пешком, это само собой разумеется, — нетерпеливо пояснил Хоук, словно говоря с маленьким ребенком. — Если ты идешь, он тоже пойдет пешком. Иное для него немыслимо.
— Ну, из всех нелепостей… Вы что, и ему внушили, что я ваша жена?
Глаза Хоука раздраженно вспыхнули.
— Нет, этого я не делал, но у Хэверса твердые понятия о приличиях. Он никогда не допустит, чтобы женщина — любая женщина — тащилась по холмам на своих двоих, в то время как он едет верхом.
— Прекрасно! В таком случае я сяду на Блубелл, а вы вдвоем поедете на Аладдине.
— Это невозможно, — спокойно произнес Хоук.
— Почему же нет? Ах, ну да, потому что великому сахибу хочется другого.
— Потому, дурочка, что старик скорее умрет, чем согласится на это.
Тогда Александру осенила новая идея.
— Что ж, пусть он едет со мной.
— И говорить не о чем! — сурово бросил Хоук. — Что с тобой, что со мной — это не для него. Ты сядешь впереди меня, черт побери, и хватит об этом. Я не желаю видеть, как старик доводит себя до изнеможения из-за твоей дурости.