Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)
Шрифт:
После завтрака Элли сунула в наш вьюк бумажный пакет с буханкой хлеба и пачку печенья, вручив затем нам то, что называлось «рождественским подарком от меня и Батча» — коробочку сахарного печенья, упакованную в рождественскую подарочную бумагу.
Пятнадцатого декабря мы с Ларри оставили позади Эверглейдс и бодро приветствовали острова Флорида-Кис. Наш путь лежал на Ки-Уэст, в самый конец протянувшейся стошестнадцатимильной гряды островов и мостов, дабы попытаться попасть на борт парусной шлюпки, выходящей в Карибское море.
Мы старались следовать велосипедной дорожке, которая бежала вдоль противоположной стороны дороги, но нашли её столь замусоренной камнями, песком, битыми бутылками, изуродованной рытвинами и перегороженной вывороченным из земли бордюрным камнем и беспорядочно припаркованными авто, что казалось, по ней ехать ещё опаснее, чем по самой дороге. Проехав лишь четыре мили в направлении кемпинга, на Ки-Ларго, мы решили вырулить обратно на трассу. В полумиле от въезда в лагерь флоридская супружеская чета в огромном сияющем своей новизной автофургоне замедлила ход сбоку от Ларри и жестами заставила его притормозить.
— Эй, приятель! — прокричал парень, пока Ларри по инерции катился до полной остановки велосипеда. Парень был, похоже, одного с нами возраста, на нём была надета ковбойская рубашка и шляпа а-ля Джон Дир.— Глянь-ка, вот она — велосипедная дорожка, которой ты вроде как должен бы пользоваться. Мои кровные доллары, отданные на уплату налогов, пошли на строительство этой штуковины, лишь бы очистить дороги от вашего брата велосипедиста, поэтому, чёрт тебя возьми, будь добр — пользуйся!
К моему удивлению, Ларри, который обычно выходил из себя в подобных ситуациях, сохранял спокойствие. Он вежливо объяснил, что мы уже пытались ехать по дорожке, но это причинило нам массу неприятностей; как нам пришлось спешиться и на руках переносить велосипеды через препятствия из вывороченного из земли бордюрного камня и как автомобилисты съезжали с трассы, облюбовав место для парковки прямо под нашим носом.
— Мы вернулись на проезжую часть, так как нам приходилось двигаться крайне медленно, объезжая все препятствия на велодорожке, а нам хотелось как можно скорее добраться до кемпинга, чтобы наверняка обеспечить себе место для стоянки, прежде чем его утром заполонят автотуристы,— растолковывал Ларри.
— Скажи-ка, откуда вы? — требовательно спросил парень, проигнорировав все объяснения Ларри.
— Из Калифорнии.
— Если хотите знать, у нас здесь, во Флориде, не любят тех, кто мешает движению транспорта. Вам ясно, о чём я? Наши дороги — для авто и грузовиков; поэтому если вам так хочется колесить по проезжей части, то катитесь подальше из этого штата вместе с велосипедами! Убирайтесь назад, в вашу Калифорнию! Ведут себя здесь как хозяева, ждали вас, велосипедистов, как же!
— Точно! — вступила в разговор его «половина».— Если немедленно не уберётесь на дорожку, которой мы пользуемся, затратив на её строительство тысячи долларов, то ноги вашей больше не будет во Флориде! Поэтому лучше убирайтесь отсюда!
И прежде чем Ларри собрался ответить, «ковбой» нажал на газ, стрельнул из выхлопной трубы и с сердитым рёвом умчался прочь.
В кемпинге в Кис-Ларго было полно народу и шумно, и мы на следующий же день укатили из него в Лонг-Ки, что лежит в тридцати милях дальше по дороге. В воскресный день мы не встретили на дороге ни единого грузовоза, и легковушек было немного, поэтому ехать было легко и свободно. Национальный парк в Лонг-Ки оказался уединённым и тихим уголком. Место, отведённое для стоянки, располагалось у самой кромки воды, и его целый день затеняли от солнца кроны высоких сосен. В Лонг-Ки мы провели три дня, отдыхая, читая, купаясь в чистейшей бирюзовой воде и наблюдая за крупными белыми цаплями, спокойно разгуливающими возле самой палатки.
В один из будней мы распрощались с Лонг-Ки, повернув наших «коньков» на Ки-Уэст. Когда мы выезжали за ворота кемпинга, нас остановил смотритель парка, желая поболтать с нами.
— Куда вы направляетесь? — поинтересовался он.
— В Ки-Уэст.
— Дорога — хуже некуда,— поморщился он, качая головой.— На всём пути — узкие мосты с двусторонним движением и прорва машин. Однажды я проделал этот путь, однако я ни в жизнь не отважусь ещё раз повторить такое. Семимильный мост, что по дороге отсюда, минуя Маратон — сущий кошмар! Он действительно очень узок. Единственный раз, когда я проезжал по нему на велосипеде, я очень скоро обнаружил, что там и впрямь негде разминуться двум автомобилям и велосипедисту, оказавшимся бок о бок друг с другом. В первый раз я был «зажат» между двух автомобилей, обгоняющих друг друга, меня едва не вдавили в перила, и я на полном ходу чуть не вылетел в залив. После этого я ехал строго посередине полосы, так чтобы автомобили могли обойти меня лишь в случае, когда не было никакого встречного транспорта.
Нет, я бы посоветовал вам махнуть рукой на поездку в Ки-Уэст. Это слишком опасно. Люди не просто отделываются травмами, они погибают. Совсем недавно сбили велосипедистов. Лично меня больше никогда и ни за что не заманишь с велосипедом на юг Флориды. Когда-то я частенько путешествовал в этих краях, однако горького опыта у меня предостаточно. Мне кажется, жители Центральной и Южной Флориды могли бы составить величайшую и богатейшую в мире коллекцию «велоненавистников». Если уж вас потянуло в велопоход по Флориде, держитесь её севера. Правда.
К несчастью, мы с Ларри оказались слишком упрямыми, чтобы принять во внимание совет умудрённого опытом смотрителя, и, несмотря ни на что, отправились-таки в Ки-Уэст. На протяжении первых 37 из 68 миль, разделяющих Лонг-Ки и конечный пункт нашего следования, водители были вполне сдержанны, и никто криком не приказывал нам держаться исключительно велодорожки, которая местами внезапно вырастала как из-под земли перед нами на самых крупных островах. Это было чудное путешествие. Мы шустро проскакивали крохотные островки, густо покрытые сочно-зелёными мангровыми зарослями и окаймлённые белыми песчаными пляжами. Мосты, связывающие острова, были выстроены так низко над водой, что порой нам казалось, будто мы скользили по глади самого залива, и нам удавалось заметить косяки рыб, «парящих» над океаническим дном.
Более того, мы ухитрились благополучно миновать семимильный мост, следуя совету смотрителя держаться центра своей полосы. Но лишь после Биг-Пайн-Ки на нас посыпались настоящие неприятности.
Где-то в пределах последних 25 миль, оставшихся до Ки-Уэст, кипела большая стройка, причём огромные мусоровозы-контейнеры, обслуживающие её, непрерывно сновали туда-сюда по дороге, не уступая места никому другому. Первые полчаса, пока мы лавировали между ними, нам удавалось оставаться «на поле». Затем, на одном из мостов, пара гигантов, один за другим, устремилась на нас с тыла, в то время как огромный фургон стремительно нёсся на нас с противоположной стороны. Видимо, водитель первого мусоровоза рассчитывал, что у него в запасе достаточно времени, чтобы обогнуть нас, прежде чем приблизится «Уиннебаго», поэтому он увеличил скорость и выехал на полосу встречного движения, идя на обгон. На беду, он просчитался: едва миновав Ларри и поравнявшись со мной, он понял, что ему остаётся либо вернуться назад в свой ряд, подавшись вправо, либо в лоб столкнуться с гигантом.
По мере того как он пристраивался ко мне сзади, я пристально следила за «Уиннебаго», однако и так знала, что он собирается делать. Урчание и грохот обоих мусоровозов (одного у меня за спиной, другого — конвоирующего Ларри) были оглушительны. Я ощутила, как слабеют мои колени и лодыжки, затем их пронизала столь сильная крупная дрожь, что мне с превеликим трудом удавалось выжимать педали. Я жадно хватала ртом воздух, но мне не пришлось долго ждать. Почти сразу же, как я впервые слева мельком заметила его краешком глаза, мусоровоз вильнул прямо в мою сторону. Я судорожно схватилась за ручные тормоза и в ужасе смотрела, как восемь тонн стали вписались в пространство, которое через пару секунд должна была бы занять я, не вцепись я вовремя мёртвой хваткой в рукоятки тормозов. Я почти было остановилась, когда услышала истошный крик Ларри у себя за спиной.