Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка
Шрифт:
Последней каплей, переполнившей чашу терпения Надежды, стала попытка Бунина экспромтом сделать ей поэтический комплимент:
— Как Арктика, вы неприступны, холодны,Одеты вы в ледовые одежды.Но ваше имя дарит мне надеждуЛед растопить в ближайшие же дни!Алферова вспыхнула, решительно отставила пустой стакан.
— Вы несносны, господин
Вдруг пол столовой ощутимо ушел вниз, потом корабль сильно качнуло. Со звоном разбилась упавшая с какого-то столика тарелка.
— Простите меня. Ой, что это?! — Бунин вскочил.
— Это шторм, — спокойно ответила Надежда. — Советую вам пойти в свою каюту и лечь. Мне нужно в трюм, проверить, хорошо ли закреплена станция. Всего вам доброго.
Она быстро вышла из столовой, не обращая внимания на испуганные возгласы. Шторм набирал силу. Ледокол бросало то вверх, то вниз; потоки ледяной воды неслись по палубе, разбиваясь о надстройки мириадами брызг. Видимость резко упала. За стеклами иллюминаторов повисла серая мгла, ветер на разные голоса завывал в антеннах. Капитан «России» по внутренней связи приказал всем пассажирам разойтись по каютам и ни в коем случае не пытаться выходить на палубу.
Штормовое предупреждение было получено еще накануне, но идущий со стороны Шпицбергена циклонический вихрь мог разминуться с ледоколом. Однако этого не произошло, и теперь огромный корабль разбивал носом серые пенистые валы, упрямо продвигаясь на север.
На людей навалилась морская болезнь. Марго страдала от качки сильнее других: девушку буквально выворачивало наизнанку, таблетки авиамарина не помогали.
— Андрюша, извини… Уйди, пожалуйста… Мне стыдно… — простонала она, зажимая рот рукой.
— Я сейчас вызову судового врача, — Гумилев взялся за трубку судового телефона. Врач пришел быстро. Он с первого взгляда понял, в чем дело.
— Один укол — и вы уснете крепким, здоровым сном, — отламывая тонкий кончик ампулы, сказал он девушке. — Это все из-за когнитивного диссонанса. Ваш мозг получает от разных органов чувств разную информацию. Глаза говорят ему, что пол, стены и все остальное находится на месте, а вестибулярный аппарат сигналит, что вы движетесь, причем разнонаправленно и с большой скоростью. Ну вот и все. Спите.
Убрав использованный шприц, он повернулся к Гумилеву:
— Андрей Львович, а как вы?
— Спасибо, обойдусь без уколов.
— Ну-ну…
Марго уснула на удивление быстро. Андрей укрыл ее пледом и пошел к себе. Марусю он сразу увел в свою каюту, чтобы не пугать девочку. С ней сидел приглашенный Гумилевым стюард и рассказывал Марусе сказку про морского царя и богатого гостя Садко. В отличие от взрослых, шторм не доставил девочке никаких неприятных ощущений, даже наоборот — при каждом взлете и падении ледокола она хохотала,
— Как на качельках, правда, папа?
— Правда, Муся.
Андрей испытывал дурноту, но вполне мог контролировать себя. В конце концов он просто не имел права показывать слабость при дочери. Отпустив стюарда, он прилег рядом с Марусей. Девочка прижалась к нему, начала что-то лепетать о русалках и осьминогах. Постепенно она успокоилась, а потом и вовсе уснула на отцовской кровати, улыбаясь во сне.
Тут дверь каюты распахнулась от сильного толчка. На пороге стоял Ковалев. Он буквально позеленел, глаза ввалились.
— Андрюша, у тебя виски есть?
— Тихо ты! Виски? Зачем?
— Я читал, что в старину моряки спасались от укачивания ромом и виски.
— Посмотри в шкафчике, там была дежурная бутылка «Баллантайна». Только без фанатизма, кто его знает, чем это все закончится, — тихо, чтобы не разбудить дочь, ответил Гумилев.
Забрав виски, Ковалев ушел. Собравшись по примеру Маруси подремать, Андрей уже хотел было запереть дверь, но тут в нее осторожно постучали.
На пороге стоял Илюмжинов. Его, похоже, морская болезнь обошла стороной. По крайней мере выглядел калмык бодро и, по своему обыкновению, улыбался.
— Я знаю, как остановить шторм, — сказал он.
— То есть? — не понял Гумилев.
— Духам моря нужна жертва, — Илюмжинов перестал улыбаться.
«Нашел время шутить!» — нахмурился Андрей. Вслух он произнес:
— В сказке про Садко такой жертвой стал сам капитан кора… ладьи. Не понимаю, почему ты пришел ко мне.
— Мне нужен надежный напарник, — Кирсан подмигнул Гумилеву. — Дело в том, что жертвой будут… вот эти часы!
И калмык снял с руки изящные золотые часы на браслете.
— Тысяч семьдесят долларов, как я понимаю? — Андрей взвесил браслет, полюбовался игрой света на граненом стекле. Часы были хорошие.
— Сто, — ответил Илюмжинов. — Понимаешь, мне было видение: духи моря разгневались на нас за то, что мы без должного уважения вторглись в их владения да еще и собираемся потом спускаться на дно морское. Наши старики говорят: с духами шутить опасно. В общем, нужна жертва. Ты идешь?
Андрей вспомнил про старинный способ борьбы с морской болезнью и принюхался.
— Ты пьяный, что ли?
— Я не бываю пьяный, — с достоинством ответил Кирсан. — У люка, ведущего на вертолетную палубу, никого нет, я проверил. Все мучаются по каютам. Писатель с подругой рыдают. Врач сбился с ног. Нам надо прекратить это дело. Мы быстро.
«Сумасшедший, — решил Гумилев. — Но одного его отпускать нельзя. Черт, чем дальше в лес…»
Он вышел из каюты и следом за Илюмжиновым пошел по коридору, упираясь руками в стены.
— Кирсан, а как ты собираешься проделать… все это?