Миллиметрин (сборник)
Шрифт:
Марфа Ивановна незаметно выскользнула из квартиры. Когда она запирала дверь на ключ, хлопнула бутылка шампанского.
На улице уже стемнело. Лавочка перед домом была пуста.
Марфа Ивановна села и прислушалась к своему сердцу. Оно не болело, но его терзало здоровое любопытство.
Что там у Мишки с Машей-Мариной?!
Получится ли?! Закрутится?!
Поговорить опять было решительно не с кем.
Мишку в базу женихов она действительно внесла ради шутки. Мишка учился на экономическом, жил где-то под Якутском, а главное –
Мишка ремонтировал всё, что не ремонтируется, лечил всё, что не лечится, делал долгосрочные экономические прогнозы, а главное, он умел поговорить – долго, обстоятельно, неторопливо и с интересом, выпив при этом три чайника чая. Если честно, лучше и добрее человека Марфа Ивановна в жизни своей не встречала, но Мишка был якут, а, значит, по разумению свахи, в качестве пары ему нужна была только якутка. В базу Марфа Ивановна внесла Мишку как бы из озорства: вот, мол, посмотрите, даже бравые оленеводы у меня имеются! Мишка об этой шутке знал и ничего против, вроде бы, не имел, понимая, что якуток среди клиенток Марфы Ивановны не случится.
А тут, надо же: и алмаз, и шампанское, и в окно вместе выбрасываться!..
Марфа Ивановна встала, подошла к своему окну и прислушалась.
Её квартира была на первом этаже.
Через открытую форточку слышался смех, звон бокалов и оживлённый разговор.
Марфа Ивановна не удивилась. Ведь Мишка лечит всё, что не лечится, ремонтирует всё, что не ремонтируется и делает долгосрочные экономические прогнозы. Что ему – вернуть к жизни врачиху, находящуюся в лёгкой депрессии?!
Раз плюнуть.
У Мишки были весёлые раскосые глаза, широкие скулы, щедрая душа оленевода и способности шамана.
Марфа Ивановна улыбнулась, перекрестила окно, за которым царило веселье, и вернулась к лавочке, где с радостью обнаружила Антонину Семёновну с третьего этажа, которая выгуливала своего пуделя.
Вот с кем можно было поговорить!
– А Мишка-то! Не такой уж заядлый холостяк! А врачиху, врачиху нашу участковую жених бросил!!! А он ей – алмаз, Мишка-то! А она ему – авансы налево-направо! Вот, говорит, хочу в окно выброситься. А Мишка – я непременно с вами, этаж-то первый! И мышонком её называет! – захлебнулась новостями Марфа Ивановна.
– Да что ты говоришь?! Врачиха?! Которая новенькая?! Ой!.. – восхитилась Антонина Семёновна, доставая из кармана горсть жареных семечек.
Марфа Ивановна с удовольствием рассказала соседке подробности своей сердечной болезни, поведала о термоядерном синтезе и о том, чем этот синтез закончился. И про сына миллионера поведала, и про самоуправство врачихи, которая сама – сама! – без помощи свахи выбрала себе жениха.
Соседка сочувственно кивала, сплёвывая шелуху в
– Вот, теперь шампанское пьют, – закончила свой рассказ Марфа Ивановна.
– Уже не пьют. Они уже допились, в окно кидаются, – покачала головой Антонина Семёновна, кивнув на окна Марфы Ивановны.
– Ой, я ж на ключ их заперла! – подскочила Марфа Ивановна. – Сейчас, голуби, сейчас я вам клетку открою!
– Сиди! – дёрнула её за рукав Антонина Семёновна. – Твои голуби сами выход нашли. Ишь, тощие какие! Через решётку лезут и хоть бы одним местом зацепились!
Через решётку на окне действительно лезла врачиха. В руке она держала пакет с огурцом. Легко преодолев препятствие, врачиха спрыгнула на землю и закричала:
– Давай, якут-Мишка! Тут совсем невысоко! Без парашюта долетишь!
Мишка угрём проскользнул между прутьями и кулем свалился врачихе на голову. Они кубарем покатились по земле, хохоча и по-детски дубася друг друга по спине кулаками.
– Ну, завертелось, – вздохнула соседка. – Ну, закрутилось! Сколько агентских с них возьмёшь, Марфа?
– Пусть сначала поженятся, – проворчала Марфа Ивановна. – А то поколбасятся, по земле покатаются, а потом: он – к оленям в Якутск, а она к своему физику…
– Ой! – вдруг подскочила врачиха. – У меня же вызов! Дедуля в соседнем доме болеет!
– Пошли вместе, – предложил Мишка. – Я всё умею лечить.
– Что ты! У него гипертонический криз.
– Нет такой болезни – гипертонический криз!
– Есть!
– Нет!
– Это у оленеводов нет, а у нормальных людей есть, иначе дедушка не болел бы!
– У твоего дедушки старость и одиночество. А это не болезнь, это – состояние. Оно лечится чаем, рюмочкой водки, партией в домино и долгими разговорами. Одна ты не справишься, так что я с тобой!
Обнявшись, они пошли к соседнему дому.
– Ой, пойду позвоню Матвеичу, чтобы не открывал! – подскочила Марфа Ивановна. – Он тоже врача вызывает, когда поговорить не с кем! Сейчас своими старческими разговорами всю малину молодым испортит.
– Ты бы, что ли, вышла за Матвеича-то, чтоб врачей с якутами зря не гонять, – покачала головой Антонина Семёновна.
– Вот ещё! Сама выходи!
– Матвеич собак не любит. И потом, ты на полгода моложе меня!
– Нужен он мне! Не пойду за него, он не якут, – фыркнула Марфа Ивановна и убежала домой.
– Вот якутов теперь всем подавай, – вздохнула Антонина Семёновна. – Где их на всех напасёшься?! Один на всю округу завёлся, и тот нарасхват.
Матвеич ответил сразу, будто ждал звонка от Марфы Ивановны, будто и не было у него никакого криза.
– Да пришли уже! – засмеялся он на просьбу не открывать дверь врачихе с якутом и не портить им «всю малину». – Маша-Марина чай на кухне заваривает, Мишка козла со мной забивает.
– Козла?! – удивилась Марфа Ивановна. – Какой он разносторонний, Мишка-то…