Миллион в шкатулке
Шрифт:
— Значит, несколько раз, — задумчиво пробормотал Купер.
Она вспыхнула:
— Не забывай, что я имею некую вещь, которую ты желаешь получить.
Точнее выражаясь, таких вещей несколько. Купер задавил эту мысль в корне. Сейчас не время любоваться, как от негодования вздымается ее грудь, еще больше подчеркивая красоту ее фигуры.
— Но ведь это предложение исходит от тебя.
— Я не это имела в виду!
— А что именно?
Она перебирала кукурузные зерна на столе.
— Что ты скажешь, если я отдам тебе шкатулку, не требуя за это ни цента?
— Не поверю, Ханна. — Купер собрал в горсть кукурузные зерна и, подбрасывая их в воздух один за другим, начал ловить ртом. — Давай-ка не будем играть в игры. Чего ты от меня хочешь?
Втайне он был рад, что она наконец-то взглянула ему прямо в глаза.
— Во-первых, то, что я хочу предложить, должно иметь только видимость реального. Не более. Мне не хочется быть «сладким пирожным» для тебя… Ты, кажется, так выразился.
— Тебя никто и не просит, — безразлично сказал Купер. — Разок покувыркаться в сене, как ты сама недавно очень элегантно выразилась…
Она вновь покраснела.
— …или несколько раз — совсем не то, что называется длительными отношениями.
— Прости, может быть, я чего-то не понимаю, но для меня и то и другое — невелика разница. Я считаю отвратительными обе возможности. Не имеет значения, говоришь ты о разовой интрижке или о длительной связи, меня это не интересует. Ты понимаешь меня?
— Я не собираюсь повторять ошибку своего деда, — сказал Купер. — Но с моей стороны было бы невежливо уверять тебя, что я не хочу хотя бы раз переспать с тобой или иметь более продолжительную связь. Однако я с нетерпением хочу узнать, чего же ты все-таки добиваешься и что предлагаешь, если не очаровательную себя?
Она напряженно изучала обложку доклада, лежавшего на столе.
— Я хочу, чтобы ты притворился, будто интересуешься мной и имеешь серьезные намерения…
Купер присвистнул.
— Ты, должно быть, принимаешь меня за идиота? Я должен подставлять себя, а ты потом подашь на меня в суд, обвиняя в нарушении обещания?
— Ну, зачем так? Разве я похожа на шантажистку? Да и зачем мне это? Мне нужно, чтобы ты сходил со мной один раз на банкет ассоциации, который состоится через пару недель. Пару раз встреть меня около офиса… Веди себя со мной, словно имеешь на это право. И все.
— Зачем? — прямо спросил ее Купер.
Ей очень не хотелось отвечать, поэтому она заговорила не сразу, тщательно подбирая слова:
— Понимаешь, на работе у меня возникли небольшие неприятности.
— Небольшие неприятности? Боюсь, что моя оценка будет несколько иная.
— Я… — Она вздохнула. — Я просто выставила дураком моего босса, и в результате сегодняшнего вечера мне остается только гадать, успеет ли он вышвырнуть меня с работы, прежде чем я найду другое место. Но если он увидит со мной тебя, то не посмеет выгнать меня.
— Не вижу причины, почему он тебя пощадит. В компании «Стивенс и Вебстер» я ничего не значу.
— Тебе стоит только захотеть. Компания… и особенно Брентон… спят и видят тебя своим клиентом. Поддержи меня, пока я не найду подходящую работу.
— На какой срок ты рассчитываешь?
— Я точно не знаю. Только бы найти достаточно хорошее место в другой компании.
Неужели она действительно считает меня таким простаком, готовым скомпрометировать себя встречами с ней?
— Ты можешь просто уволиться и начать искать работу.
— Я не могу жить два месяца без зарплаты, к тому же я залезла в долги, чтобы оплатить обучение в юридической школе. Ну и к тому же я не могу уволиться из такой фирмы, как «Стивенс и Вебстер», не проработав и года, из-за сохранения своей профессиональной репутации. Теперь ты понимаешь…
— Я только понимаю, что с моей стороны нет никакой причины, чтобы вмешиваться, — прервал ее Купер.
— Причина есть: Шкатулка влюбленных, — напомнила она ему терпеливо, как неразумному ребенку.
— Я, конечно, хочу ее вернуть, но не таким же способом. У меня нет желания влезать в эту свару. За что он хочет тебя выгнать?
— В профессиональном плане у меня все в порядке. — Голос Ханны прозвучал напряженно.
— Это не ответ. Он приставал к тебе? А ты, наверное, дала ему пощечину, и теперь он хочет отомстить.
Не глядя на него, она скороговоркой пробормотала:
— Думаю, он хотел жениться на мне, как на наследнице богатства Айсобел.
Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
— И расхотел, узнав истину? Неудивительно, что ты не пожелала продать шкатулку за каких-то пятьсот баксов. Какое разочарование для тебя, ведь ты, должно быть, хотела купить его расположение с помощью денег Айсобел? Так теперь, насколько я понимаю, ты желаешь отомстить?
— Сейчас это цель моей жизни, — подтвердила она.
Интересно, думал он, знает ли она, как привлекательно выглядит изгиб ее шеи, когда она вот так вздергивает подбородок от возмущения?
Сжав пальцы, Купер задумчиво разглядывал ее.
— Ты много просишь, маскарад обойдется дороже той суммы, которую я предлагал тебе сначала. Может пройти не один месяц, прежде чем ты найдешь другую работу, а я между тем вынужден буду плясать вокруг тебя.
— Можно подумать, мне этого очень хочется, — нетерпеливо прервала она его. — Но если это тебя так беспокоит, ты можешь решить проблему, не сходя с места. Среди твоих знакомых много влиятельных и состоятельных людей. Если бы ты меня рекомендовал…