Миллионерша желает познакомиться
Шрифт:
— Имя у тебя красивое. А фамилия ерунда. Ее легко сменить. Мне моя фамилия нравится, Самойлова Мария Анатольевна. По-моему, звучит неплохо. Маня, — вздохнул он, — выходи за меня замуж.
К тому моменту, когда наконец появились машины с охраной из ночного клуба я уже придумала фасон платья к бракосочетанию. Конечно, получилось дороговато, но замуж выходят один раз, тьфу-тьфу не сглазить бы.
Только мы устроились с удобствами, как вновь зазвонил сотовый, голос я сначала не узнала, но мужчина поспешил представиться.
— Маня, это Сергей
Думаю, уже дает показания. По идее, надо бы хлопнуть его на месте, что в общем-то никогда не поздно, но хотелось помочь твоей мачехе.
— Спасибо, — обрадовалась я так, что даже взвизгнула.
— Пожалуйста, — хмыкнул Павленко не без удовольствия. — Надеюсь, еще увидимся.
— С чего это вдруг он тебе звонит? — взъелся Стас, лишь только я простилась с Павликом.
— Ты же слышал. Юру поймали.
— Это я слышал. А также кое-что другое. «Надеюсь, увидимся», — передразнил Стас. — Обещание он выполнил. Что еще за обещание? Вот урод.
— Он симпатичный, — не согласилась я. — Надо только решить вопрос с зубами.
— С чем?
— Ну… мне не нравятся его золотые зубы. Это вульгарно.
— Маня, ты соображаешь, что говоришь?
— По-твоему, я дура? — возмутилась я.
И когда мы подъезжали к городу, замуж я уже не спешила, о чем поставила в известность Стаса. Мало того, что он сомнительный тип, он еще и ревнивец. Но мучения той ночи на этом не закончились, нам пришлось ехать в милицию, давать показания. Отпустили нас опять ближе к утру и я уснула по дороге в квартиру Стаса, а проснулась… Впрочем, это к делу не относится.
Следующие три дня прошли без особых событий, если не считать того, что я еще дважды посетила милицию. Так как убийца был найден, Ритке не стоило опасаться правосудия, следовательно, я могла заняться ее освобождением из рук шантажистов. Надо сказать, долгое общение друг с другом (я имею в виду себя и закон) обоюдно нас утомило. Мой рассказ выслушали вежливо, но не впечатлились, что показалось обидным. Когда же я поведала о последнем телефонном звонке от Ритки, господа и вовсе начали позевывать.
— Угроз больше не поступало?
— Нет, — честно ответила я.
— Возможно, все не так плохо… — Я нахмурилась, пытаясь понять, что они имеют ввиду, а следователь продолжил:
— В любом случае, будем ждать, когда похитители себя проявят.
И я стала ждать. Ждала я в квартире Стаса, но и домой заглядывала. Стас уже был предупрежден о необходимости подготовить выкуп, его заметно перекосило, но он быстро справился с собой и заверил, что сделает все возможное. Когда и третий день подошел к концу, а Севрюгин не позвонил, я начала нервничать. Куда они запропали? Беспокоило то, что и Ритка не звонит. А что если… но об этом даже думать не хотелось. Довольно необычная ситуация: похитители потребовали сто тысяч, а потом исчезли.
Проснувшись утром четвертого дня, я взглянула на телефон и подумала: если они не звонят мне, отчего бы не позвонить самой, раз уж у меня есть номер Севрюгинского мобильного? Мне долго не отвечали и я уже собралась отключиться, как вдруг услышала голос адвоката.
— Да, — недовольно буркнул Боня, а я обрадовалась:
— Богдан Семенович, это Маня.
— Ах, Маня… очень рад. — Он довольно громко чертыхнулся и продолжил:
— Чего вы хотите?.
— Могу ли я поговорить с Ритой? — растерялась я.
— Не знаю, вряд ли. Они еще не выходили.
«Откуда?» — едва не спросила я, но сдержалась и попробовала еще раз.
— Геннадий Петрович…
— Геннадий Петрович занят, — отрезал он. — Говорю, еще не выходили.
— Слушайте, — обиделась я, — все сроки прошли, а вы мне не звоните. Это даже странно. Я хочу знать, что с Ритой?
— Ваша Рита, — зарычал он, но тут же сбавил обороты. — Хотя, готовит она прекрасно, тут я ничего возразить не могу. Но эта женщина… из-за нее здесь форменный сумасшедший дом. Знаете, Мария Анатольевна, я подумываю оставить эту работу. Мне она представляется совершенно бесперспективной. Да-да. Я так и поступлю. Сейчас же соберу вещи и уеду. И пусть они делают, что хотят. Я умываю руки.
— Богдан Семенович, — испугалась я, но от отключился, я еще дважды звонила, однако никто не ответил.
Конечно, я тут же перезвонила в милицию и поведала о разговоре с Боней.
Следователь, с которым я имела накануне долгую беседу, вздохнул и поинтересовался:
— Это было похоже на угрозу ее жизни?
— Это вообще ни на что не похоже, — огрызнулась я.
— Ну так давайте подождем, когда начнут грозить.
Я в досаде бросила трубку. Через минуту позвонил Стас (к девяти он уехал на работу), я поболтала с ним, сообщив о своих планах (пришлось придумать их на ходу ), простилась, а еще через полминуты вновь раздался телефонный звонок.
— Маня, — сказал дядя Витя, — Я вернулся вчера вечером, звонил тебе раз пять. Почему ты дома не ночуешь?
— Я у подруги, — соврала я. — Одной дома жутковато, а сотовый я отключила.
— Перебирайся к нам, — легко предложил он, но я с благодарностью отказалась, думаю на это дядя Витя и рассчитывал. — Я в офисе, — продолжил он, — приезжай, расскажешь, что за дела у вас здесь творятся.
О делах я рассказывала дяде Вите битый час, он слушал качал головой Риткиной судьбой он по прежнему не впечатлился, только рукой махнул.
— Менты правы. Подождем, когда грозить начнут.
— Севрюгин сказал, папа должен ему сто тысяч долларов.
— Может и должен, а может наоборот. Я их дел не знаю. То, что Севрюгин объявился, означает только одно: он хотел поживиться папиным наследством.
— Так ведь никакого наследства нет, — вздохнула я. — Когда Юра за меня выкуп требовал, деньги знакомый дал и до сих пор ему их не вернули, говорят, вещественное доказательство.
— Да-а, — протянул дядя Витя, сверля меня взглядом. — Маня, ты уверена… — начал он, вздохнул и вновь заговорил: