Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер

Робинсон Джеффри

Для начала поговорим о «хороших». А кто может быть «лучше», чем Дорис Дэй. Эта веснушчатая кинозвезда (чье настоящее имя — Дорис фон Каппельхофф) не только умудрилась сохранить девственность, снявшись в более чем 40 фильмах, включая такие, как «Любимая ученица», «Это прикосновение норки», «Разговор на подушках», «Вернись, любимый», «Подвинься, милый», но и заработать при этом более двадцати миллионов долларов.

В 1951 году она вышла замуж за своего импресарио Марти Мелчера, который немедленно взял управление ее состоянием в свои руки. Он доверил все ее деньги одному юристу из Беверли-Хиллз по имени Джером Розенталь, будучи уверен, что «Розенталь — гений». Деньги четы Мелчеров оказались вложенными в облигации земельного банка, в финансирование разных проектов, в гостиницы и сделки с нефтью и газом. Казалось, все складывается для Дэй наилучшим образом. По крайней мере, так это выглядело на первый взгляд.

Много лет спустя в статье журнала «Эсквайр» появилось сообщение, что последние пять лет своего семнадцатилетнего брака супруги не вступали в интимные отношения.

Это кончилось очень плохо. В 1968 году, когда Мелчер умер, Дэй заглянула в свою копилку и к ужасу обнаружила; что у нее нет не только мужа, но и денег: Или Мелчер с гениальным Розенталем плохо распорядились ее капиталом, или тут имела место растрата.

«Я была слишком доверчивой, да и мой банк тоже, — говорила она в те дни. — Я работала на износ, ни о чем не подозревая и ни о чем не задумываясь».

Став миллионершей со знаком минус, Дэй подала ва Розенталя в суд.

Слушание состоялось только через пять лет и продолжалось девяносто девять дней, но в конце концов ей удалось доказать, что Розенталь смешивал ее капиталы со своими деньгами, вовлекал клиентов в сомнительные сделки, а потом требовал с них непомерные гонорары за то, чтобы выручить их вклады из неприятностей. Судья пришел к выводу, что Розенталь являлся главой «частного объединения пьянствующих и бесчестных аферистов», и присудил его к выплате 22,8 миллиона долларов.

Один из репортеров, освещавших ход процесса, вынес другое умозаключение: «В наши дни трудно сколотить состояние, но это все-таки легче сделать, чем удержать его».

Рок-звезда Мик Флитвуд убедился в справедливости этого высказывания на собственном печальном опыте.

Ему, солисту чрезвычайно популярной поп-группы «Флитвуд мэк», пришлось в 1984 году в Калифорнии объявить себя банкротом. Его личный долг достиг 3,7 миллиона долларов, тогда как стоимость его имущества составляла только около 2,4 миллиона. Он был выпуждевпродать свои дома (включая виллу «Голубой кит» на Малибу стоимостью в 2,2 миллиона долларов), свои машины, свои гитары стоимостью двадцать тысяч фунтов я огромную коллекцию игрушек.

Адвокат Флитвуда, Микки Шапиро, говорил в интервью журналу «Роллинг стоун». «Мик обожает большие барабаны, автомобили, красивых женщин и всякую роскошную недвижимость. Но он не является прожигателем жизни в традиционном понимании этого слова. Он не сидит на диете из шампанского и кокаина, как большинство обитателей Беверли-Хиллз».

Проблемы Флитвуда начались в 1980 году, когда он приобрел некоторую недвижимость в Австралии. Австралийский закон требует, чтобы иностранцы при покупке земли большую часть суммы платили наличными. Поэтому Флитвуду пришлось взять кредит на полмиллиона долларов в одном калифорнийском банке. Гарантии под заем были даны компанией «Уорнер коммюникейшнз», которая, естественно, потребовала залог. Таким залогом стала доверенность на дом Флитвуда в Беверли-Хиллз и принадлежавшие ему акции различных компаний. Все думали, что Флитвуд захотел «уйти от городской суеты». Но, прожив в Австралии три недели, он решил, что ушел слишком далеко. Он продал дом, но понес на этом убытки, главным образом из-за обменного курса. В декабре 1981 года он куйил «Голубого кита», взяв ссуду в другом калифорнийском банке, в то время как «Уорнер коммюникейшнз» выдала вторую закладную под его имение в Беверли-Хиллз. Но на этот раз учетные ставки были уже столь высоки, что Флитвуду пришлось ежемесячно выплачивать что-то около двадцати тысяч долларов. А тут еще некоторые его инвестиции, в частности в нефтяное и газовое бурение, стоившие ему шестьсот тысяч, перестали приносить прибыль. Одновременно с этим начали падать его собственные доходы. Если раньше он зарабатывал более миллиона долларов в год, то теперь ему не удавалось получить и трети этой суммы.

Груз неудач оказался слишком тяжел.

«У меня просто больше не было денег, — признавался он в интервью журналу „Роллинг стоун“. — Я далек от того, чтобы легкомысленно относиться к тому, что случилось. Я старался отодвинуть это так далеко, как только можно. Но от этого никому не стало легче. Разумеется, хорошо иметь много денег, если, конечно, не угодишь в такую ситуацию, как я. Но все-таки возможность заработать деньги гораздо важней, чем сами деньги. Сейчас у меня все в порядке. Я не схожу с ума по этим деньгам. В таком положении — настоящая беда, если человек теряет чувства юмора».

Его банкиры едва ли могли согласиться, что чувство юмора способно преодолеть любые финансовые затруднения, но даже банкиры были готовы признать, что в мире шоу-бизнеса не слишком много таких чудаков, которые коллекционируют дома, красивых женщин, машины, гитары

и куклы Динки. К примеру, Бастер Китон не делал ничего подобного, но все равно разорился. Как и певец Эдди Фишер. Или Ярко Маркс. Он был заядлым игроком и ухитрился потерять все свое состояние. Когда в пятидесятых годах выяснилось, что ему не на что жить, Граучо и Харпо согласились вернуться на сцену, хотя они оба были уже далеко не в лучшей форме. Джуди Гарленд умерла в нищете, и если бы не щедрость Фрэнка Синатры, то некому было бы оплатить ее похороны. Синатра также помогал бывшему чемпиону в тяжелом весе Джо Луису в последние годы его жизни. Разорилась и Жозефин Бейкер, хотя опа, по всей видимости, никогда и не получала очень больших денег. Но в любом случае, все, что она заработала, ушло на ее приемных детей, так что эти деньги по крайней мере были потрачены с пользой. «Белокурая бомба», Бетти Хаттон, которая сыграла главные роли в фильмах «Анни, возьми свое ружье» и «Величайшее шоу в мире», по слухам, заработала за свою голливудскую карьеру больше десяти миллионов долларов. Но они у нее тоже не задержались. В 1967 году она объявила о своем банкротстве и быстро исчезла с горизонта. Через семь лет выяснилось, что она живет в бедности и работает кухаркой и домоправительницей при ректоре католической церкви на Род-Айленде. Почти то же самое произошло с Вероникой Лейк. Эта блондинка с пышными волосами в свое время купалась в деньгах и крутила романы с Аристотелем Онассисом и Говардом Хьюзом. Но в начале пятидесятых годов, будучи замужем за режиссером Андре де Тотом, она объявила о своем банкротстве и тоже исчезла из поля зрения. Через десять лет один репортер обнаружил что она работает барменшей в одном из отелей Нью-Йорка. Бад Эббот также имел денежные затруднения. Вдвоем с Лу Кастелло они зарабатывали огромные деньги в программах мюзикхолла, в кино, а позже и на телевидении. Потом они разделились. Костелло хотел получать еще больше и работать с другим партнером. Этот сценический дуэт, создавший такой шедевр, как «Кто первый?», не смог достойно доиграть драму реальной жизни. Костелло утонул в своем бассейне, а Бад Эббот умер нищим в доме для престарелых актеров. Куда делись все его деньги, остается загадкой до сих пор.

Гораздо менее загадочным является вопрос, куда делись деньги Питера Богдановича. Постановщик таких знаменитых фильмов, как «Последний сеанс», «Бумажная луна» и «Маска», в конце 1985 года объявил о своем банкротстве, утверждая, что от его шестимиллионного состояния не осталось ничего, кроме дома, 21,37 доллара на счету в банке и 25,79 доллара в наличности.

Все его деньги были потрачены в попытках обессмертить имя женщины, которую он любил.

Ее звали Дороти Страттен. Она была признана лучшей моделью журнала «Плейбой» за 1979 год и сыграла главную роль в фильме Богдановича «Все они смеялись». Они полюбили друг друга во время съемок и, как он потом утверждал, даже собирались пожениться. Но в 1980 году, вскоре после окончания съемок, Страттен была убита своим бывшим мужем, который затем покончил с собой.

Потрясенный ее смертью, Богданович истратил пять миллионов долларов на то, чтобы выкупить права на фильм у компании «Тайм инкорпорейтед» и иметь возможность пускать фильм в прокат как память о ней. К несчастью, фильм оказался не слишком удачным и не имел большого успеха у публики. Выручка от продажи билетов составила менее миллиона долларов, из которых Богданович получил только половину.

У него оказалось 6,6 миллиона долларов долга, и 130 его кредиторов не оставили от него и мокрого места.

Любовь довела до ручки и Альфа Барнетта, владельца лондонского казино.

Все это было похоже на современную версию жизни печально знаменитого Томми Манвилля, который спустил десятки миллионов долларов на женщин и азартные игры.

Клуб, принадлежавший Барнетту, приносил приличный доход. Особенно в семидесятые годы, когда город наводнили джентльмены с Ближнего Востока, у которых карманы были битком набиты нефтедолларами. Но в 1979 году Барнетт разошелся с женой. Он продал свое заведение за 1,3 миллиона фунтов, оставил ей дом в северной части Лондона и в придачу выдал 120 тысяч фунтов. Однако и у него еще осталось кое-что на веселую жизнь.

В последующие четыре года он купил «роллс-ройс», нанял шофера, арендовал особняк в Мэйфер и сделал открытие, что некоторые молодые леди за милю чувствуют запах денег. Ради прекрасных глаз этих особ он потратил двадцать тысяч фунтов на путешествие на яхте в Карибском море, 140 тысяч фунтов на драгоценности и меха, шестьдесят тысяч фунтов на авиационные билеты и еще около пятидесяти тысяч фунтов на всякие мелочи. Во время слушания дела о его банкротстве он добавил к этому, что потратил 150 тысяч фунтов на рестораны и шестьдесят тысяч фунтов на игру в поло. Еще триста тысяч он потерял на различных деловых операциях, а 120 тысяч — грохнул на приобретение загородного дома.