Миллионы в пещере
Шрифт:
– Вот теперь я готов, - сказал он, садясь против меня.
Уоджер без обиняков предложил мне заключить, как он выразился, «абсолютно тайное соглашение» с концерном «Петролеум».
Я насторожился. Предложение могущественного «Петролеума» могло сулить очень многое. Но уже в следующее мгновение я был жестоко разочарован и раздосадован. Оказывается, Уоджер не придумал ничего умнее, чем предложить мне стать секретным агентом его концерна в компании Дингла.
– Я же не поверил ни одному вашему слову там, у Дингла, - ткнул пальцем куда-то в сторону Уоджер.
–
Я рассвирепел. Залпом выпил я целый стакан вина; почувствовав, как кровь прилила к голове, я с силой ударил стаканом по столу и закричал, стараясь заглушить поток глупостей, вылетавших изо рта Уоджера:
– Постойте, что вы мне предлагаете? Да знаете ли вы, что я могу купить ваш «Петролеум» весь целиком на одни наличные, да, да, я не пьян, на одни наличные, на золото, на чистое золото! Вы поняли меня, вы, как вас там?
Уоджер был ошеломлен. Его бесцветные, слегка навыкате глаза, казалось, вылезли из орбит.
– А… а… вы, - пытался он что-то сказать и вдруг захохотал. Он упал на диван и хохотал так весело и искренне, что я невольно тоже стал смеяться.
В это время вошел Олен. Он остановился в дверях и с недоумением переводил глаза с меня на Уоджера и опять на меня.
– Вы мне расскажете, что тут произошло веселое?
– Нет, ты послушай, он сумасшедший, клянусь, он сумасшедший, - тыкал в меня пальцем Уоджер.
– Он утверждает… Тук, скажите ему сами.
Он неловко поднялся с узкого дивана и направился к стоявшему у стены шкафчику с бутылками.
Уоджер наполнил стаканы и, не обратив внимания на то, что я свой стакан нарочито подчеркнутым жестом отставил на противоположный край стола, сказал Олену так, как будто в комнате, кроме них двоих, никого не было.
– Я полагаю, что он сумасшедший.
Олен досадливо поморщился и махнул рукой.
– Поступай, как знаешь. И пей меньше, вот что.
Олен подошел к радиоприемнику. Комната наполнилась визгливыми звуками джаза. Олен крутил ручку, и мне с непривычки - я еще не освоился с этим чудом - стало казаться, что меня качает от одного края света к другому. Трудный век.
Уоджер придвинул свой стул и, фамильярно хлопнув меня по плечу, сделал еще одну попытку:
– Ну, не валяйте дурака, Тук. Больше, чем у нас, вы нигде не получите…
Заметив мой протестующий жест, он заторопился:
– Вы должны понять: что бы они ни предпринимали, АРП их все равно раздавит. Погодите, погодите!
Я и без того молчал, я понял, что, если прекращу этот разговор, я упущу случай узнать что-то чрезвычайно важное.
– Алекс прав, - ткнул сигаретой в сторону Уоджера Олен.
– Дингл и его друзья обречены на провал. Они выиграют в Эклогии, но потеряют во много раз больше, когда дело дойдет до больших военных поставок. Это же не секрет, что все военные поставки в руках АРПа.
– Опять АРП!
– вырвалось у меня.
– Да вы что, с луны свалились? Вы, виспутинец, директор нефтяной фирмы, не знаете, что с АРПом опасно портить отношения…
– Я не об АРПе, - попытался я поправить положение.
– Я хотел спросить, какой именно армии собираетесь вы поставлять нефть.
– Еще того лучше!
– с размаху ударил себя по колену Уоджер.
– Он красный?
– повернулся Уоджер к Олену.
– Нет, он в самом деле сумасшедший, - ответил Олен, - надо это выяснить. Вы хотите сказать, Тук, что военные поставки…
Я не дал ему договорить:
– Поставки, поставки, а где война, с кем?
– Я уже не сдержал своего раздражения, мне казалось, что эти молодые люди решили посмеяться надо мной.
Подняв на лоб очки, Олен с интересом разглядывал меня. Потом он взял меня за руку повыше локтя:
– Подождите, дружище, нам с нами надо кое-что выяснить.
– Он говорил со мной, как с больным.
– Давайте не торопясь.
– Что там не торопясь!
– орал Уоджер.
– Он ничего не понимает, говорю тебе, он с луны! Черт знает, что за тип! Если бы я его собственными глазами не видел у Дингла, я бы скорее поверил в то, что он сбежал из сумасшедшего дома, чем в то, что он предприниматель, делец…
– Уймись, - остановил Олен своего расходившегося друга и принялся меня расспрашивать. Он хотел измерить глубину моего невежества. Но его лот так и не достиг дна. Тогда Олен стал говорить о том, чего ждет «Петролеум» от своего секретного агента. Он говорил об этом так, как будто и не сомневался в моем согласии.
И тут, из слов Олена я впервые узнал, какие преимущества для нефтяной промышленности несет война. Война открывала огромные возможности делать настоящие дела.
…Долго не мог я понять, о какой стране красных говорит мой собеседник и почему против этой страны готовилась война.
«Такой страны не существует!» - чуть не вырвалось у меня.
Но она существовала, она просто изменила свое название. И не только название…
Я отступаю перед невыполнимой для меня задачей рассказать, как я, человек устойчивого в своих принципах века, был поражен тем, что узнал от Олена. Разумеется, тогда я не все понял, но главное уловил. Я понял, что в этой далекой неведомой стране произошло неслыханное, там во время революции выгнали не только монарха, как это было принято при всех революциях, но вместе с ним выгнали еще и всех помещиков, и что было уже совсем невероятно, и всех деловых людей, фабрикантов, банкиров - всех!
В смятении я проговорил:
– Но как же они там без хозяев управляют заводами, фабриками?
– Так и управляют, друг, а думаешь, без тебя и Паркинса нефть пропадала бы в земле? Обошлись бы и без вас, - все более наглел Уоджер.
Но если в новом веке столь расшатаны устои, так ведь то, что произошло в стране красных, может повториться и здесь, и, упаси бог, и на моей родине! Я вдруг с пугающей ясностью понял, что могу лишиться всех ка-питалов! О, мне хорошо известна сила примера, ведь революции, как огонь, не считаются с государственными границами… Ужасный век!