Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Мне непонятно, кто и зачем разбил окно.
Говоря эту фразу, Джон посмотрел на Саймона. Того несколько перекосило, но это была не та реакция, которую он ожидал. В глазах доктора было непонимание, а не страх.
– Разве это был не сам Коул?
– спросил Кейн.
– В его палате ведь нет никаких орудий, которыми можно было бы разбить стекло. Кровать привинчена к полу, да и она стояла на месте, когда я пришёл. Значит, он бил стекло руками. Вы когда-нибудь разбивали стекло кулаком?
– спросил Джон, оглядев присутствующих.
Все отрицательно покачали головой.
– Я тоже не бил, но видеть, что от этого бывает, доводилось. Так вот ни на руках, ни на ногах Коула, - а в этом я мог убедиться, потому что он был босым, - нет никаких отметин. Нет их и на стекле. Орудий в палате тоже нет. Если предположить, что у кого-то снаружи была, к примеру, палка, не говоря уже о стальном пруте, он мог бы это сделать. Причём одного этого, учитывая состояние Коула, было бы достаточно, чтобы он настолько сильно всполошился.
– Интересные суждения, - заметил Кейн.
Видно было, что он, хоть и признаёт правильность рассуждений Джона, делает это неохотно, потому что одно разбитое окно сразу разрушало стройную концепцию, которую они излагали Миллстоуну весь прошедший день.
– Но вы же ведь понимаете, что если вы спросите Коула, он обязательно ответит, что кого-то видел, - сказал Саймон.
– Понимаю. Я не собираюсь его спрашивать. В отличие от всех предыдущих случаев, после этого должны были остаться свежие следы.
– Что же, - заключил Кейн, - будем надеяться, что они помогут.
Он с ожиданием посмотрел на Миллстоуна, наверное, думал, что Джон отправится прямо сейчас, но детектив продолжал стоять и курить.
– Скажите, доктор Саймон, а как вы оказались здесь?
– То есть?
– удивился Доктор, и в его глазах Джон увидел уже испуг.
– Ну, мы с вами, вроде как, ночевали в одном здании, а когда я пришёл сюда, вы уже были здесь. Я, конечно, не спортсмен, да и одеваюсь не по армейским нормативам, но я не слышал ваших шагов в коридоре. Вообще ничьих.
– Вы меня подозреваете?
– испуганно спросил Саймон.
– Что вы, нет, - добродушно улыбнулся Миллстоун, - вы первый, кого я хочу отмести, чтобы не возвращаться больше к этому вопросу.
– Ну, это немного личное, - замялся Саймон.
– Пойдёмте со мной, заодно расскажете. А если вдруг дьявол всё же нападёт, то поможете отбиться.
По одному выражению лица Саймона Джон понял, что это не он, но и причина, по которой он оказался здесь не совсем подходит для огласки.
– Ну так, где вы были?
– спросил Джон, включая фонарик, когда они отошли.
– Я, как бы это сказать, иногда навещаю одну медсестру. Сегодня она на дежурстве, вот я и...
– Понимаю, - с улыбкой остановил его Миллстоун, - но на всякий случай, могу я знать её имя? Она ведь сможет подтвердить ваши слова? Всё строго между нами.
– Да теперь уже и так все узнают, - улыбнулся доктор, - Джуди. Джуди Лойер.
– Хорошо. Большое спасибо за сотрудничество. Скажите, а теперь вы верите в то, что Коул не всё выдумал?
– Признаться, не очень.
– Могу рассказать вам интересную теорию, - сказал Миллстоун, приостановившись и осветив пространство вокруг себя фонариком.
– В чём она состоит?
– спросил Саймон таким тоном, будто разговаривал с главным врачом.
– К примеру, наш человекообразный дьявол хочет сыграть на безумии одного из пациентов. Когда ему это сделать проще? Конечно же, когда все пациенты считаются безумными, а их слова заранее неправда. Вам не кажется, что тогда достаточно разбить окно, чтобы продемонстрировать всем, что все заявления, к примеру, Коула, абсолютная неправда. Никого не поймали, следов, почти уверен, что не найдём, и вуаля, доказательства у нас в руках.
– Но почему вы не хотите в это верить?
– Правильное замечание, доктор. Не хочу, - сказал Миллстоун, остановившись по другую сторону разбитого окна и оглядывая землю.
На сухой земле, на которой росли редкие растения, было много разных отпечатков, но выделить из них свежие не получалось. Джон приблизился к стене и посмотрел около неё, но тоже ничего конкретного сказать было нельзя.
Лицо Саймона на секунду приобрело победный вид, но Джон на это никак не реагировал. Встав в тень, он снова закурил и посмотрел на доктора. Тот поторжествовал, но недолго, поняв, что для Джона это неважно, и он вывел его в эту темноту лишь для того, чтобы поговорить, а не для того, чтобы найти следы. Ему всё было ясно и без них, и Саймон насторожился. Он не мог не насторожиться, и это было нормально. Он тоже не знал ответа, но в тайне, хотя и не признавал правильность суждений Миллстоуна, хотел бы его узнать.
Джон докурил и ещё раз с фонариком просмотрел всё пространство под окном. Следы там были, но недостаточно явные, если бы он хотел что-то доказать. Но для него всё стало ясно. Он докурил, игнорируя вопросительный взгляд Саймона, а после они вместе отправились к входу в барак.
К моменту их появления всё было улажено. Кейн и Смит стояли около входа с серьёзными лицами и как будто ждали Джона.
– Ну как, детектив?
– с некоторым вызовом спросила Эллен.
Джон понял, что от его ответа будет зависеть продолжение их совместной ночи. Она совмещала свою дневную прагматичность и рациональность со своей ночной страстью. Ей шёл этот образ, он несколько заводил Джона, но, несмотря на это, он просто сказал бы то, что думал на самом деле и принял бы любой вариант её действий. Однако в той картине, которая сейчас представала перед ним, ей была отведена не последняя роль. Поэтому он лишь промолчал, убирая фонарик в карман и закурив ещё одну сигарету. Эллен смотрела вопросительно. Она всё ещё ждала ответа.
– Что, если я скажу, что нужные следы там есть?
– серьёзно сказал Джон, - я вам скажу, что убийца - один из врачей. Он убил всех четверых, и я даже почти знаю, где тела, если они, конечно, ещё остались. Поверите вы мне?
Он поймал на себе взгляды трёх пар удивлённых глаз.
– Но кто?
– возмущённо спросил Кейн, с готовностью найти и линчевать того, на кого укажет Миллстоун.
– Даже если я вам укажу на чёткий след ботинка, готовы вы опознать по нему преступника?
– спросил Джон, кинув короткий взгляд на Эллен. Она была очень заинтересована.