Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Да!
Миллстоун приподнялся и, крепко обняв её, потянул за собой.
– Что-то вы неважно выглядите, - сказал Саймон за завтраком, - опять бессонная ночь?
– Нет. Просто спал плохо, - спокойно ответил Миллстоун, не отвлекаясь от поглощения каши.
– А я думал, что-то нашли, - сказал он.
– Чтобы что-то найти, не обязательно бегать и искать в темноте, - заметил Джон.
Все его мысли были заняты тем, как бы выспаться. На этот раз он переносил слишком малое количество сна особенно тяжело.
После завтрака, выкурив сигарету, он сказал доктору Смит, что ему снова нужно в город, и на этот раз всё, похоже, серьёзно. Она восприняла это спокойно, особенно, когда Джон сказал, что после обеда постарается вернуться.
Отъехав подальше от Пастерхофа, он свернул с дороги на какой-то просёлок, остановил машину в тени небольшой кучки деревьев, перебрался на заднее сиденье и уснул. Очнулся он примерно через три часа и ощутил бодрость, сопровождаемую сильной жаждой. Несколько глотков прохладной воды из багажника Спайера привели его в чувства, и он, закурив, погрузился в мысли. Возвращаться в лечебницу было ещё рано. Оставаться здесь и сидеть без дела хотелось ещё меньше, поэтому он всё же решил доехать до города. Можно порадовать Эллен и купить цветы. Заодно это будет доказательством того, что он всё-таки был в городе.
Спайер резко принял с места, и уже через полчаса Джон пил крепкий кофе в уличном кафе. События вчерашнего дня его очень занимали, но сейчас он вынужденно отодвинул их на второй план. К ним у него ещё будет время вернуться, тем более, что на этом фронте сейчас будет затишье, если не считать того, что Ричардс попытается задавать ему вопросы. С Пастерхофом же нужно что-то делать прямо сегодня. Он и так слишком долго тянул.
Допив кофе и выкурив ещё две сигареты, Джон сел в машину и отправился обратно, остановившись только в цветочном магазине. Возвращаясь, он не слишком загонял Спайер, потому что слишком рано возвращаться тоже было нельзя.
Эллен обрадовалась цветам, но всё равно ей не удалось скрыть тревогу.
– Что-то случилось?
– поинтересовался Джон.
– Все жалуются, что больные очень неспокойны. Говорят, что из-за тебя.
– Что?
– рассмеялся Джон, - я-то тут причём? Я точно никого не похищал, у меня железное алиби.
– И всё равно они нервничают, а учитывая их состояние...
– Понимаю. Скоро всё закончится.
– Да?
– удивилась девушка.
– Да. Так или иначе, но закончится.
– Кейн очень хотел тебя видеть. Он не в духе, поэтому, думаю, у вас будет разговор.
– Ты говоришь так устрашающе, как будто я один из ваших санитаров, попавшийся на пьянстве во время дежурства.
– Нет, но Кейн тоже может позвонить в управление.
– Это пожалуйста. Я здесь по официальному указанию.
– Но ты говорил, что тебе плохо доверяют. Вот я и подумала.
– Считай, что это исправлено. Да и доктора я сегодня, скорее всего, успокою.
Кейн и вправду собирался поговорить с Миллстоуном серьёзно. За время пребывания здесь Джон ни разу не видел его таким. Его спокойствие и рассудительность отступили назад, уступив место строгости.
– Мне кажется, ваше пребывание здесь несколько затянулось, - сказал он, когда Джон сел напротив него и закурил.
– В этом вы правы, но это не моя прихоть, так что прошу меня простить.
– У вас есть конкретные обвинения против кого-нибудь?
– Пока нет.
– Тогда, может быть, нет и состава преступления?
– Он, определённо, есть. Картина мне в целом ясна, но вот доказать я ничего не могу.
– И что же вы собираетесь делать?
– в лице Кейна выражалось всё его желание, чтобы Миллстоун поскорее оставил их в покое.
– Я уже сделал. Завтра здесь будет новая комиссия бюро, которая заново обследует библиотеку.
– Но там ничего нет!
– чуть ли не взмолился доктор.
– Коли так, то вам нечего опасаться. Они ещё один раз всё проверят, и я со спокойной душой отсюда уеду.
– Очень надеюсь. Вы знаете, какие слухи ходят? Будто райферы вернулись, и это их рук дело.
– Ну, тут я бы согласился с вами, если бы вы заявили, что это бред сумасшедшего.
– Беспокоится даже кое-кто из санитаров.
– Напрасно, - сказал Миллстоун и медленно выдохнул дым.
– Я ничего не могу поделать.
– Скажите всем, что завтра всё кончится. Так или иначе, - сказал Джон, - и я больше не буду вам надоедать.
Он затушил окурок в пепельнице, встал и направился на выход. Он выспался и был полон энергии. Хотелось действовать, но сделать он ничего не мог. Сейчас ситуация должна продвигаться сама. Любые попытки стимулировать развитие событий могут привести к тому, что все успехи, которых Джон добился, превратятся в прах, чего никак нельзя было допускать.
Он ограничился тем, что побродил по территории лечебницы, ловя на себе косые взгляды санитаров и прочих её обитателей. Ему было всё равно, насколько он им надоел, и что они о нём думают. Главным было - завершить дело, чтобы не пришлось возвращаться в Флаенгтон не солоно хлебавши, тем более, что скоро день федерации, который он хотел встретить в хорошем настроении.
Темнота спустилась быстро. Из-за того, что не всё пространство лечебницы было освещено, нельзя было сказать, откуда появился чёрный силуэт, который быстро проскользил вдоль аккуратно подстриженных кустарников в сторону библиотеки. Он несколько раз останавливался там, где темнота была особенно густа, чтобы убедиться, что его никто не заметил.
Наконец, он оказался перед дверью. Щёлкнул замок, и он за секунду вбежал внутрь. Здесь можно было не беспокоиться о том, что кто-то его заметит, и он распрямился, шагая теперь более спокойно. В темноте нетрудно было наткнуться на шкаф с книгами, но он хорошо ориентировался, поскольку большую часть раз проходил здесь в кромешной тьме. Вот он, заветный проход. Федералы не стали подрывать часть катакомб, находящуюся под библиотекой, боясь обрушить здание. Они просто замуровали коридор, ведущий вниз. Ему стоило неимоверных усилий, чтобы снова открыть его и сделать это незаметно. Но оно определённо того стоило. Там, внизу, в тайнике, он нашёл книгу. Это была священная книга райферов, повествовавшая об их истории и о том, зачем они пришли в этот мир.