Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Ты бывал там?
– Бывал.
– И как?
– Село как село, - пожал плечами наёмник, - угрюмые бабы, бородатые мужики с ружьями - обычное дело.
– Значит, они живут только там?
– спросил Джон, доставая сигареты.
– Нет, - ответил Дредж, - говорят, у них ещё есть несколько посёлков на юге.
– Там, где растёт их паланья. Говорят, дальше её целые леса, - добавил Хорхе.
– Очень интересно.
– Ладно, пошли, скоро выходить. До вечера надо дойти до старого бивака, - сказал Дредж, первым поднимаясь с камня.
Миллстоун закурил уже на ходу. Все направились к лошадям, а он подошёл к Дайане.
– Есть новости?
– спросила девушка.
– Пока что нет, но всё ещё может измениться. Покажешь ящик?
Дайана кивнула. Они с Джоном отвели в сторону одного из коней, затем хозяйка открыла одну из сумок, висевшую на нём и показала Джону, что внутри. Прежде, чем заглянуть, Миллстоун осмотрелся. Если сейчас за ними кто-то пристально следит, то у него появится главный подозреваемый. Но все вокруг были заняты подготовкой каравана к началу движения, и на них никто не обращал внимания.
Миллстоун увидел то, что ожидал увидеть: на печати, которой ящик был защищён от вскрытия, был изображён тот же самый символ, что и на татуировке Дафа - лист священного дерева яргов. Запустив руки в сумку, Джон повертел ящик внутри и бегло осмотрел его со всех сторон. Кроме печати на нём не было ничего примечательного.
– Сегодня ты идёшь с нами, в центре, - сказала тем временем Дайана, - вдруг, что-то будет слышно.
– Хорошо, - согласился Джон, - но если мне вдруг надо будет встать в хвосте, то ты ведь разрешишь?
– Если это поможет - делай, что хочешь.
– Поможет. Уж точно поможет.
Перед тем, как покинуть стоянку, Джон отвёл на место, где было найдено тело убитого, Везунчика, в надежде, что тот возьмёт след. Но всё это было бесполезно. Собака даже не собиралась обнюхивать землю. Он радостно сел и всё так же дружелюбно завилял хвостом.
– Да, - протянул Миллстоун, - пожалуй, нужно будет с тобой поработать над этим. Чудной ты пёс, надо сказать.
Но вот они снова выдвинулись в путь, и неприятности, казалось, остались позади. Люди, составлявшие этот караван, это небольшое государство, дрейфующее по просторам диких территорий, уже не раз сталкивались с мёртвыми телами, и для них все неприятности остались там, позади, присыпанные тонким слоем сухой земли. Мало кто был осведомлён о наличии сделки, не говоря уже о том, чтобы быть посвящённым в её подробности, поэтому общего беспокойства не наблюдалось. Джон же постоянно испытывал чувство, что кто-то смотрит ему в спину. Он не оглядывался, чтобы не спугнуть наблюдателя, а учитывая, что интуиция никогда его не подводила, то убийцу.
Вот только каковы были мотивы этого человека? Украсть груз? Для этого не нужно было убивать дозорного, находившегося за пределами места стоянки. Он уж точно не мог ему помешать. Если бы дозорный знал какие-нибудь подробности об убийце и подозревал его в чём-то, он к тому моменту уже мог обо всём рассказать Дайане, а та бы уж точно решила проблему. Нет. Между убийцей и убитым не было никаких подозрений. Именно поэтому преступник смог подойти к своей жертве вплотную, а она при этом даже не подняла шум.
Джон забывался, перебирая в голове возможные варианты и складывая обстоятельства в единую картину. Так незаметно наступало время привала и возможности покурить, немного перекусить и передохнуть, после чего они снова направлялись вперёд.
Хуже всего дела обстояли именно с секретностью сделки. Ящик маленький, и караван от него утяжелился не на величину, заметную на глаз. Кроме Дефа и Дайаны никто из караванщиков до момента убийства не знал о наличии груза. Разве что Дредж, как самый главный, но этот уж точно был чист. В первую очередь потому, что обладал наивысшей степенью доверия и при надобности мог просто украсть ящик и скрыться в темноте. К утру, когда пропажа была бы обнаружена, он был бы уже далеко. Так что в том, что самый главный наёмник непричастен, у Миллстоуна не было сомнений, равно как и в том, что банальная кража груза не была целью всего плана. Но что?
– Как бы эти ярги не взъелись на нас.
Среди монотонных разговоров эта фраза прогремела для Джона громом. Он повернулся на повариху, которая и сказала это.
– Главное добраться до Роквиля, - ответила ей Дайана, - а там я найду, с кем поговорить насчёт этого.
– А почему ярги должны на нас взъесться?
– заинтересованно спросил Миллстоун.
– Они очень мстительные, - уклончиво ответила хозяйка, - и друг за друга горой.
Джон понимал, что это далеко не то, что она могла бы сказать поэтому поводу. Поэтому на следующем же привале он отозвал её в сторону.
– Что значит, мстительные?
– спросил он, закуривая, - этот человек знал, на что шёл, когда покидал их селение. Разве нет?
– Просто у нас уже один раз такое было. Только ярг был из другого каравана. Каравана наших конкурентов. Один добрый человек наплёл им, будто мы его убили, и они пришли к нам разбираться.
– Час от часу не легче. И обо всём этом я узнаю только сейчас, - гневно выдохнул Миллстоун.
– Это так важно?
– удивилась Дайана.
– Нет. Это рядовая ерунда. У тебя в караване всего лишь ящик, опечатанный их печатью. И тело, кстати. Уже только за него, оказывается, можно схлопотать.
– Но ящик цел. И к нему никто не подойдёт, - уверенно ответила она.
– А что, если им не это нужно?
– А что тогда им нужно?
– Хотел бы я знать.
– Я могу выслать Дреджа или Джекса в Роквиль быстрее, чтобы ящик уже вечером был в безопасности.
– Не надо. Вдруг, они только этого и ждут?
Предположение о том, что убийство дозорного нужно было в первую очередь для того, чтобы заставить караванщиков суетиться, не казалось Миллстоуну таким уж глупым. Ценность содержимого возрастала с каждым новым обстоятельством, которое ему открывалось.
Новое место стоянки снова вызывало мысли о том, что официальная история ошибается в временных отрезках, прошедших со времени катастрофы. На небольшой площадке стояла полукруглая стена из ржавых кузовов автомобилей. Кто-то, возможно, принимал их за современные, но только не Джон. Уж больно сложны были формы - а ведь человечество находится в технологическом упадке. Современные машины по сравнению с этими примитивны.
Наличие ржавчины говорит о том, что при производстве не применялись устойчивые сплавы - это вполне оправдано для гражданских машин. Вот только, как они при таких обстоятельствах пережили столько лет, и остались в таком состоянии - неизвестно.