Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Вы ярги?
– спросил Дредж.
– Да.
– Докажите.
Средний ловко спрыгнул с лошади, расстегнул рубашку и продемонстрировал татуировку.
– А остальные?
– спросил Джекс.
– Я ручаюсь за них, - мягко ответил средний.
Дредж вышел из укрытия, взглянул на Джекса, коротко на Миллстоуна и кивнул.
– Мне нужно поговорить с хозяйкой.
– Только прошу вас, быстрее, - сказал средний, возвращаясь к лошади.
К тому моменту, как появилась Дайана, Джон уже знал, как обстоят дела. Он не хотел вмешиваться, надеясь, что и без него хозяйка поступит правильно. Однако когда она направилась к сумкам, он понял, что пора брать ситуацию в свои руки.
– Я их не знаю, - громко сказал он, слегка небрежно останавливая девушку.
Он ощутил, как взгляды всех присутствующих скрестились на нём.
– Что?
– расширив глаза, спросила Дайана.
– То, - громко сказал Миллстоун, отстраняя её от сумок, - я их не знаю. Значит, они не из наших.
Обстановка натянулась словно тетива взведённого арбалета. Уже по одному этому ощущению можно было многое понять.
– Что ты такое говоришь?
– Я ярг и я требую, чтобы эти люди слезли с лошадей и сдали оружие.
Миллстоун вышел вперёд и наставил на среднего пистолет.
– Тогда докажи, - сказал средний. Надо отдать ему должное, он не слишком растерялся.
– Для меня хватит того, что я тебя не знаю, хоть на заднице себе знак набей, - сказал Миллстоун.
– И что же мы будем делать?
– спросил бородач.
Джон знал, что Дайана видела его спину и знает, что там нет знака, но у неё хватило хитрости сейчас ему подыграть.
– Если вы говорите о ценности, то назовите её.
Миллстоун сказал уверенно. Достаточно уверенно для того, чтобы у среднего забегали глаза. Это заметили все, и он ощутил, как и Дредж и Джекс подняли винтовки.
– Мы не можем обсуждать это с вами.
– Вот незадача, - сказал Джон, - выходит, вы и знать не знаете, о чём идёт речь.
– Это древняя реликвия. Наша реликвия, - вступил второй.
– Мне это известно, но я по-прежнему не слышу названия, - парировал Джон.
Всё шло так, как он и рассчитывал. До полой победы не хватало одного - чтобы проявил себя злоумышленник, находящийся в караване. Миллстоун чувствовал, как у него сдают нервы. Он был здесь. Да, был, и он не мог выдержать то, что ночные гости поддались на провокацию Джона.
– У вас будут проблемы, - сказал бородач.
– Тем не менее, договор будет исполнен. Я за этим прослежу, уж не волнуйтесь. Вы можете нас сопроводить. И безопаснее будет, и подтвердите, что вы и вправду из наших.
Эта фраза была последней каплей. Разумеется, они не могли показаться яргам, и поэтому заколебались.
– Да что вы его слушаете?
– издалека слева раздался голос, кажется, это был Хейн - самый молодой из подозреваемых, - никакой он не ярг.
Однако у него хватило ума, чтобы отойти от остальных подальше, чтобы его не поймал за шиворот ближайший наёмник.
– Отдайте ящик, или мы вас пристрелим, - сказал Хейн, и Джон услышал, как Джекс усмехнулся.
– Лучше сделайте, как мы говорим, - сказал второй самозваный ярг, стоявший дальше первого.
– Рыжая у меня на мушке. Не думайте глупить, - сказал Хейн.
Джекс при этом усмехнулся чуть ли не в голос. Джон бросил на него короткий взгляд, после чего убедился, что тот едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Миллстоуну не была понятна причина такого почти безудержного веселья, но это вселяло в него уверенность, что обстановка не настолько плоха, как это попытаются вывернуть их ночные гости.
В самом деле, через секунду со стороны, где засел Хейн, раздался звук падающего тела. Незнакомцы невольно повернулись в этом направлении, и тут же первые два рухнули на землю, подкошенные выстрелами. Миллстоун едва успел оттолкнуть Дайану и отскочить в сторону, чтобы избежать удара лошади, от испуга вставшей на дыбы. Почти сразу выстрелил и Джекс. На этот раз Джон видел, как пуля прошла насквозь плечо третьего, самого молодого самозванца. Он выронил винтовку и неуклюже попытался взять лошадь под уздцы, но Джекс тут же охладил его пыл.
– Надумаешь бежать, разнесу башку. Слезай.
Трофеи оказались небогатыми. В живых помимо самого молодого остался только Хейн. Но, похоже, он и был инициатором хитрого плана, осуществлению которого помешал Миллстоун. Как оказалось, его одним ловким ударом отключил другой постоянный наёмник Дайаны - не безызвестный Джону Смит. У старика, как оказалось, точный и уверенный удар.
Единственным богатством, полезным для каравана, стали лошади. Хоть вид у них и был захудалый, они представляли большую ценность. Дайана тут же дала распоряжение отвести их в сторону, дать воды и накормить. Два тела выбросили подальше. Тех же, кто остался в живых, связали и оттащили в сторону - подальше от грузов, перевозимых караваном.
– Кстати, знак был только у того, который показывал, - заметил Дредж, заглянув за спину молодому.
– Я почему-то не удивлён, - ответил Миллстоун, доставая сигареты.
– Чёртово отродье, - заметил Смит, сплюнув в пыль и усаживаясь около костра.
Джону очень понравилась слаженность, с которой сработали наёмники. Да, не хватало им только мозга, способного в нужный момент направить ситуацию в нужное русло. Он опасался, что не сделай он сегодня того, что он сделал, ящик мог бы уйти. Вскоре все вернулись к своим обычным делам - кто-то пошёл спать, а кто-то в дозор. Около костра остались только Дайана, Джон, Смит, Долли и Дредж, потом появился Джекс и занял свою позицию около ящиков. После этого главарь наёмников отправился спать.
– Смити, - попросил он перед уходом, - если ты не хочешь спать, то может, я отпущу Джекса?
– Конечно, - ответил он, - я сегодня уже не усну. В Роквиле высплюсь.
– Хорошо.
– Спасибо.
Джекс с благодарностью кивнул и отправился спать.
– Умеешь ты заставить понервничать, - из темноты появилась Дайана.
У неё в руке была маленькая плоская бутылка виски, которую она нервно открыла и сделала приличный глоток, после чего протянула Джону.