Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
Заглушив мотор, Ливинг закурил, но уже как-то более спокойно. Гонка, наконец, прекратилась, и оставалось только ждать. Гроза была в самом разгаре и только усиливалась, даже несмотря на то, что дождь ослабевал.
– А как появились гриммы?
– тихо спросил Джон, посмотрев на Салли.
– Никто не знает, - пожав плечами, ответила девушка, - может, с кем-то так скрестились, а может, сами.
– Интересно. Вам, выходит, мало что о них известно.
– Этот лес запретная территория, - вступил в разговор Георг, - через него даже не все вампиры могут пройти.
– Выходит, и у них нет единства.
– Выходит, но если их попытаться схлестнуть, оно точно возникнет, - предвидя очевидный вопрос, сказал Ливинг.
– Может быть, - немного подумав, ответил Миллстоун.
Между очередной вспышкой и раскатом грома почти не было временного промежутка. Молния ударила рядом, но где-то позади машины. Их же интересовали молнии, которые будут бить в сам памятник, а таковых пока не было видно. Ливинг снова начинал нервничать. Раз всё на определённом этапе пошло по плану, то ему казалось, что так будет и дальше, но гроза никак не желала потакать ему.
С природным явлением нельзя договориться, нельзя заставить его действовать по приказу, и уж тем более делать всё так, как нужно именно тебе. Джон точно не мог сказать, сколько они просидели в тишине, но вряд ли больше часа. Грозы и дожди такой силы не длятся долго, вот и сейчас поток воды, лившейся с неба, начал слабеть. Окончательно же надежда пропала только тогда, когда где-то впереди в небе появился просвет.
– Чёрт бы их побрал!
– докурив очередную сигарету, Георг ударил руками по рулю.
– Нужно проверить, - сказала Салли.
– Нужно. Идёмте.
На этот раз он ударил дверь с ещё большим остервенением. Она распахнулась полностью, и чуть было не отскочила назад. По уже известному пути они дошли быстро. Зал действительно был большим, и по расчётам находился прямо под памятником. На полу находились всё такие же замысловатые узоры, которые вряд ли можно было подделать. В этом свете становилось ясно, что хотя бы место аномалии девушка-гримм назвала верно. А раз её слова верны, то и им своё обещание нужно будет сдержать.
– Её мы всё равно должны будем отпустить, - сказал Джон, когда они выдвинулись обратно.
– Я бы с радостью её шлёпнул, - зло сказал Ливинг.
– Поэтому-то они и не хотят иметь с вами дела.
– Можно подумать, они наши союзники. Я оставлю её в живых только ради тебя и только потому, что нужное место мы нашли, - сказал он, - но если она укусит тебя или даже обратит, и в следующий раз мне придётся решетить твою голову, я не то чтобы слишком сильно удивлюсь и расстроюсь.
При этих словах Джон увидел, как Долли едва заметно вздрогнула.
– Не придётся.
– Когда ты последний раз заряжал свой лазер? Уверен, что хватит?
– Уверен.
– Ну, как хочешь. На всякий случай говорю прямо - ещё есть возможность отказаться и просто убить эту тварь, пока она не натворила дел.
– Нет. Мы сделаем, как договорились. У меня есть ощущение, что всё не так просто.
– Ладно. Скатертью дорожка, только не заходи слишком далеко в лес, если будет звать. Она тебя обещала не трогать, но её дружки тебе клятву верности не давали.
– Я разберусь.
Когда Миллстоун покидал фургон, Ливинг дал ему ключ от замков, на которые были закрыты цепи, державшие девушку. Двое охотников, пытавших её, сели в фургон, прикрывая лица высокими воротами, что вызвало у Джона усмешку. Потом Георг сделал короткий взмах на прощание и уехал.
Джон и Долли остались вдвоём. Дождь уже почти кончился - лишь редкие капли падали на мостовую, ярко светящуюся в свете появившегося Солнца. Айден, до этого по большей части казавшийся Джону мрачным, сейчас представал в совсем другом обличии. Он был самым светлым за всё то время, что Миллстоун здесь находился. Если взглянуть на запад, можно было увидеть, что день уже клонится к закату, а им ещё так много надо сделать.
Джон протянул одну сигарету напарнице, а вторую взял сам. Они закурили и почти одновременно выдохнули первые облачка дыма.
– Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
– С чего вдруг?
– возмутилась Долли.
– Мало ли что могло случиться? Вдруг к нам уже забрались?
– Ты же всё надёжно укрыл.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты вернулась, потому что не хочу подвергать тебя опасности.
– Нет уж. Я пойду с тобой. И домой вернусь только с тобой.
– Это может быть опасно.
– Тогда сделай так, как говорил твой усатый дружок - прирежь её и дело с концом.
– Слово, дорогая моя Долли, я дал ей слово.
– Тогда я пойду с тобой и пристрелю её, если она что-нибудь выкинет.
– Это не так просто, как кажется.
– Справлюсь.
– Как знаешь. Но я бы советовал тебе передумать.
Докурив, Миллстоун направился внутрь в сопровождении Долли. Девушка-гримм не подавала никаких признаков жизни, что немного его насторожило. Будь это человек, он бы похлопал её по щекам, чтобы привести в чувства, но сейчас он опасался это делать. Может быть, ей только это и нужно, чтобы впиться своими острыми зубами в его руку.
– Ты жива?
– в голос спросил он.
– А ты огорчился бы, если бы это было не так?
Она подняла голову, посмотрела ему в глаза и широко улыбнулась. За время их отсутствия все ранки на её лице зажили. Остались только небольшие следы крови, напоминавшие о том, где раньше были повреждения. Её взгляд стал ещё более обворожительным с приближением темноты, и Джон встряхнул головой, пытаясь отогнать чары.
– Ничуть.
– Жаль, - она игриво сложила губы бантиком, - я думала, ты соскучился.