Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица
Шрифт:
– Вы слышали о моей болезни? – осторожно спросила я.
– Да, посланец передал вести Баджеру. Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Омату. Ее тон можно было принять за сдержанно-безразличный, если бы я не изучила ее достаточно хорошо. У всех горцев и даже у их потомков весьма странная манера говорить и выражать свои чувства.
– Весьма неплохо. Я встретила в Цитлановке своего старого друга.
– Он тоже Милоа? – подала голос Юира, подняв на меня свои огромные глаза.
– Да, мы были друзьями детства.
– Пожалуй, это первый случай, когда среди Милоа находятся два знакомых друг другу человека еще в прошлом мире! – удивленно воскликнула девушка.
– Ну,
– Ты ведь уже знаешь, что посылка доставлена?
– Да, я была в этом уверена. Ты очень ответственная, – спокойно произнесла дочь жрицы.
– Я встречалась с самим жрецом. Кажется, им известно больше, чем всем нам. Почему ты не пошла в жрицы?
– Тайное знание отделяет тебя от людей. Мне этого не хотелось, – ответила Омату, продолжая свое занятие.
– Но, кажется, ты все равно интересуешься этим. По крайней мере, разными символами и камнями, – я указала девушке на ее коллекцию.
Та впервые посмотрела на меня в упор. Подняв на ладони несколько камней, она сказала:
– Я всегда питала к ним слабость. Это – душа Триниана. Здесь все цвета, все формы. И каждый из них живой и неповторимый, как и человек. Камни могут стать удачей, могут стать поддержкой.
– А я вот не слишком доверяю символике, – Юира отложила свитки и подошла к кровати Омату. – Это все красиво и мистично, но я всегда считала, что ничто не помогает человеку лучше его ясного ума и открытого сердца.
– Открытым сердцем ты слышишь песню гор Триниана. А эти камни помогают твоему сердцу стать еще более чутким, – произнесла Омату, показывая Юире россыпи своих камней.
– Я слышала эту песню. Когда только прибыла сюда, – сказала я. – Тогда я была в Вегарде, и мне захотелось бежать прочь, чтобы познать горы в более укромном месте.
– У тебя чуткое сердце, – взглянула на меня Омату. – Обычно Милоа не слышат пения гор, потому что заняты мыслями об усовершенствовании этого мира. За это мы чтим их, но я бываю расстроена, когда думаю о том, какой дар они теряют. Я боюсь, что Милоа воссоздадут здесь мир таким же, каков есть он у вас, но не исправят ошибок, которые совершили там. Я много слышала о проблемах с природой и перенаселением в вашем мире.
– О да, этого там предостаточно, – пробормотала я, поглаживая камни Омату. – Поэтому мне и обидно, что меня «прислали» сюда, когда там царит такой беспорядок. Я многое могла бы исправить, наверное. Мне хотелось бы верить, что я могла бы решить какие-то проблемы на Земле. А теперь вынуждена подстраиваться под другой мир, чтобы решать его проблемы.
Девушки удивленно и одновременно задумчиво смотрели на меня.
– Что ты там говорила про своего Господа? – спросила вдруг Омату.
– Неисповедимы пути Его, – улыбнувшись, ответила я.
– Вот-вот. Может, Он сделал все, как надо. И здесь тебе будет лучше, и жизнь одарит тебя больше, чем в твоем мире.
– Хотелось бы надеяться, Омату.
Нас будили в семь утра. В восемь начинались занятия. Но все было далеко не так, как я представляла сначала – никакой армейской обстановки. Первый час – личная разминка. Ты мог присоединиться к группе с преподавателем или сам рассчитать свое время на упражнения. Обычно мы занимались тем, что после небольшой разминки бегали несколько миль по лесу, а потом продолжали упражняться в растяжке мышц.
После быстрого душа нас направляли на стадион, который среди своих гордо звался «стратегическим полем». Там сам Баджер посвящал нас в азы военной тактики. Часто и нам самим приходилось участвовать в постановочных сражениях.
После этого следовало несколько часов занятий со свитками и книгами – включалась история, теория по ведению разведки и боевых искусств и прочее в этом духе.
Никто не контролировал, что и в каких количествах мы читаем. Когда ты был готов к сдаче экзамена, ты подавал заявку и в конце года демонстрировал свои умения, в основном в устном виде, перед руководством. Защитившись по ряду предметов, ты мог получить следующий ранг. Школа выпустила нескольких умельцев, умудрившихся достичь третьего ранга за два года, но таких были единицы. Обычно требовалось года четыре, максимально же ты мог пребывать в школе в течение семи лет, и то, последний год был введен как дополнительный («для чайников», как я это назвала). Расчет шел на то, что студент получает по одному рангу за два года, хотя многие справлялись быстрее, получая по рангу в год. Таким образом, добрая половина учащихся оканчивала школу через три года после поступления.
Все зависело от самого человека. Заходя в библиотеку, ты понимал, что в течение трех часов можешь делать все, что тебе вздумается. И есть два основных варианта – либо дурачиться с друзьями, прячась от ворчливых библиотекарей, либо самому разметить себе план обучения. Многие старательные студенты набирали горы свитков и книг, с головой окунаясь в конспектирование и чтение. Увы, материала было не так уж много, и многие источники передавались из рук в руки, как великая ценность, или читались коллективно.
После самостоятельной работы мы шли на обед и перерыв, после чего наступала пора изучения боевых искусств.
Нет, тринианцам был непонятен мой восторг от упражнений с мечом, хлыстом или луком. Им непонятно было мое восхищение при виде преподавателя по рукопашному бою, показывавшего очередной прием, и уж тем более никто так не смеялся от удовольствия, как я, когда мне удавалось освоить этот прием и повалить соперника на землю.
– Ах, Шмидт, ты слишком рано покинул Землю! – добродушно издевалась я над своим другом. – У нас почти вся молодежь одержима эпохой Средневековья и миром фэнтези – есть куча фанатов, спящих и видящих себя верхом на коне и с мечом в руках. А всякие сражения в виде реконструкций проводятся уже чуть ли не в каждом городе! Мир меча и магии сводит землян с ума!
Может, я что-то и приукрашивала, но делала это, только чтобы поддеть Шмидта, гордящегося тем, что он вырос в Триниане и так хорошо здесь освоился. Кроме того, мои рассказы привлекали многочисленных друзей Шмидта, всегда крутящихся вокруг него, как свита вокруг короля. О, я просто воровала его постоянных слушателей!
Прошло всего два месяца, после того как закончилась моя хандра, а я уже видела существенные продвижения в своих тренировках. Замечали это и преподаватели.
Раз в неделю, вместо субботнего выходного, у нас проводился «Старт-марш» – соревнование в лесу, сходное с марш-броском с элементами ориентирования. Все желающие заводились в лес, где организаторы распределяли препятствия и подсказки разной степени сложности. Надо было как можно быстрее и при этом правильнее пройти все испытания. Каждый раз устраивалось что-то новенькое: или надо было отыскать и собрать какие-то предметы, или поймать «сбежавшего пленника», в роли которого выступали разведчики второго и третьего рангов, или, наоборот, спасти своих друзей, взятых в плен «врагами-имперцами». Соревнования проводились как в одиночном, так и в парном, и в командном виде. Два раза я участвовала в них в паре с Омату, на третий раз отважилась записаться в одиночный вид, а в четвертый попала в команду со Своном Длинным.