Милорадович
Шрифт:
«Сии пришлецы, которые навсегда сохранили название гатчинских офицеров, никогда не смешивались с нами; но они были нашими учителями. Я прилежно занялся службой и вскоре признан был хорошим фрунтовым офицером», — вспоминал семеновец князь Щербатов [171] . [172]
Но большинству гвардейцев заниматься экзерцициями не хотелось.
«Однажды вечером потребован я был прямо к государю, — вспоминал полковой адъютант лейб-гвардии Семеновского полка князь Волконский [173] , — прибыв, нашел в передней товарищей своих, адъютантов полков лейб-гвардии Преображенского — Толбухина, Измайловского — Комаровского и Конной гвардии — Н.Н. Леонтьева, которые тоже были требованы к его величеству; всех нас позвали вместе к его величеству; государь, подошед к нам, сказал:
171
Щербатов Алексей Григорьевич, князь(1776—1848) — генерал от инфантерии, генерал-адъютант, член Государственного совета. Службу начал в 1796 году и, понравившись Павлу I, сделал быструю карьеру: в 1801 году — генерал-майор с назначением командиром пехотного полка. В кампанию 1806—1807 годов отличился при Голымине, Пултуске, Прейсиш-Эйлау. Участвовал в обороне Данцига. Был взят в плен. После Тильзитского мира вернулся в Россию. В 1809—1810 годах — в составе Дунайской армии. Тяжело ранен при осаде Шумлы. С 1809 года командовал 18-й пехотной дивизией, которая в 1812 году вошла в состав 3-й Западной армии. Участвовал в сражениях при Брест-Литовске, Кобрине, Городечне, Борисове, Студенке. После сражения при Городечне — командир корпуса 3-й Западной армии. Отличился в бою при селе Поддубье. 16 ноября 1812 года произведен в генерал-лейтенанты и получил в командование 6-й пехотный корпус. В 1813 году участвовал в осаде Торна. При Кенигсварте разгромил итальянский корпус. Отличился в сражении при Кацбахе и Лейпциге, под Левенбергом и при Бриене. Участвовал в осаде Суассона и взятии Парижа. С 1826 года — командир 2-го пехотного корпуса. Участник подавления Польского восстания в 1831 году. С мая 1832 года — председатель Генерал-аудиториата. В 1839 году назначен членом Государственного совета, а в 1840 году возглавил Комитет о раненых. С 1844 года — московский генерал-губернатор.
172
Щербатов А.Г.Указ. соч. с. 36.
173
Волконский Петр Михайлович, светлейший князь(1776—1852) — военный и государственный деятель, генерал-фельдмаршал (1850), почетный член Петербургской Академии наук (1813). В Отечественную войну 1812 года — начальник штаба действующей армии (с декабря). В 1815—1823 годах — начальник Главного штаба. Министр императорского двора и уделов (с 1826) и канцлер российских орденов (с 1842).
— Господа, до меня доходят слухи, что господа офицеры гвардии ропщут и жалуются, что я их морожу на вахтпараде; вы сами видите, в каком жалком положении служба в гвардии: никто ничего не знает, каждому надо не только толковать, показывать, но даже водить за руки, чтобы делали свое дело; кто не хочет служить — поди прочь, никого не удерживают, я хочу, чтобы каждый знал свою должность; ежели кто из вас услышит вновь от кого ропот, то приказываю вам таковому отрезать ухо и ко мне принести; подите и объявите о сем вашим начальникам и товарищам, господам офицерам, каждый по своему полку» [174] .
174
Рассказы князя П.М. Волконского… с. 183.
Нет сомнения, что эта государева шутка наделала немало переполоху в рядах и без того уже изрядно встревоженной гвардии.
«Образ нашей жизни офицерской совсем переменился; при императрице мы помышляли только, чтобы ездить в общество, театры, ходить во фраках, а теперь с утра до вечера на полковом дворе; и учили нас всех, как рекрут» [175] .
«Строгая дисциплина, приказание всем приписанным к полкам явиться по первому зову, с опасением, в противном случае, быть исключенными, изгнание шуб, муфт и вообще роскоши и добросовестное исполнение служебных обязанностей по всем правилам военного артикула — вот начало осуществления тех видов, к которым Государь так стремился, еще будучи Наследником. По выражению Московского Главнокомандующего князя Долгорукова, "все военные с этих пор должны были в мороз и стужу, в жару и вихрь выносить то, что могли делать только черти да кадеты"» [176] .
175
Комаровский Е. Ф.Указ. соч. с. 37.
176
Чичерин А.Указ. соч. с. 631—632.
«Но Павловские военные преобразования касались не одной внешности войск: они шли глубже… Высшим чинам армии, не исключая и фельдмаршалов, также пришлось учиться и знакомиться с тайнами гатчинской экзерциции. Введение старого прусского военного устава сопровождалось новыми требованиями по службе, так что старые генералы оказались настолько же несведущими, как и вновь произведенные прапорщики» [177] .
Государь постарался положить предел и «заочной службе». Когда в 1796 году, 25 декабря, по воле императора Павла Петровича все малолетние из полков гвардии были исключены, в Конной гвардии было их следующее число: корнетов — девять, каптенармусов — 199, вахмистров — 252, гефрейт-капралов — 420, вице-вахмистров — 252, капралов — 259, квартирмистров — 150 человек. Кстати, по штату в этом полку было порядка полутора тысяч человек.
177
Шильдер Н. КУказ. соч. с. 237.
«Нижние чины из дворян произведены либо отставлены. Солдатский состав гвардейских полков ничем больше, разве что чисто физиономическими качествами, не отличался от армии» [178] .
Петровская практика обязательной для дворян солдатчины ушла в небытие. Чтобы получить офицерский чин, следовало либо закончить кадетский корпус, либо послужить в полку юнкером. Все же до конца искоренить практику «заочной службы» у Павла I не получилось — не сумел этого сделать и Александр I, в годы правления которого недоросли по-прежнему продолжали числиться в полках — конечно, не в столь огромном количестве, как «при бабушке».
178
Керсновский А.А.Указ. соч. с. 179.
Основным желанием нового государя было заставить каждого строго исполнять свои обязанности. Тотчас по восшествии на престол император издал уже давно приготовленный им воинский устав, в подробностях определявший как обязанности военных чинов, так и все условия военной службы. Он сам наблюдал за точным исполнением предписанных им правил, вникал в самые мелкие подробности, требовал службы неуклонной, ревностной, щедро награждал за усердие и исправность и примерно наказывал за малейшее отступление от введенного им порядка.
«Совершенный переворот в военной службе, преобразование русской армии как во внешнем ее виде, так и в устройстве в прусское войско времен Фридриха II, суровая строгость, заменившая мягкое правление предшествующего царствования, все вводимые новости или, лучше сказать, обращение во многом за полвека назад, сделало сильное на всех впечатление, большое число военных, особенно в гвардии, оставили службу, еще более за малейшие ошибки были отставляемы или выключены» [179] .
179
Щербатов А.Г.Указ. соч. с. 35.
«Главной целью обучения становилось точное, до самых мельчайших подробностей, воспроизведение уставных форм и механическое движение при соблюдении самого строгого равнения и держания дистанции и интервалов…
Экзерциция занимает все время, эволюции же и маневры отрядов небольшого состава, разнообразные по содержанию, поучительные для войск и низших начальников, уступают место линейным учениям больших отрядов на ровной однообразной местности, учениям, сводящимся к приемам механической дрессировки» [180] .
180
История Русской Армии и Флота. с. 18.
Наводя порядок по прусскому образцу, государь перенимал все, без разбору. Русская армия вновь возвращалась к устаревшей «линейной тактике».
За образец был принят прусский устав. Согласно прусской тактике, стрельба считалась главным средством поражения противника. Следствием было то, что развернутый трехшереножныи строй занял первенствующее место перед прочими строями. Удар в штыки считался делом второстепенным, потому и строй для действия холодным оружием был подчинен требованиям стрельбы. Стремление к усовершенствованию развернутого строя привело к строгим требованиям равнения, сохранения направления при движении, точности, пунктуальности в размере шага.
Итог оказался печален. «Нужно признать, что армия времен императора Павла, как боевое орудие, была несравненно хуже подготовлена, чем армия эпохи императрицы Екатерины II. Воспитание войск в царствование императора Павла было еще в худших условиях, чем обучение, так как ему не придавали никакого значения, да для него и не оставалось времени» [181] .
Впрочем, не стоит забывать, что на военные реформы Павла Петровича мы смотрим, в основном, глазами его недоброжелателей. Но был и иной взгляд.
181
Там же. с. 19.