Милорд, откройте тайну!

Шубникова Лариса

– Морт, трогаемся, – Ги уже во дворе отдал распоряжение капитану личной стражи, взлетел в седло, и кавалькада отборных воинов направилась к столичному дому Ги через мост Богни и церковь Святого Жоссе.

Уже у храма, Ги увидел поле шатров, обычное для турнирных мероприятий. Стяги реяли гордо над каждым из временных жилищ дворян, четко давая понять кто есть кто и откуда он прибыл. Пестрым стало большое поле Рэндом: нарядные мужчины, великолепные дамы, суета слуг и звуки лютней. Кое-где слышался звон железа. Кузни работали на всю мощь, готовя снаряжение к турниру. Торговцы, слетевшиеся со всей округи, зазывали покупателей в свои ряды и палатки, предлагая все на свете. От сладких, карамельных яблок до редких животных.

Ги заметил тощую зебру и удивился тому, насколько сильно жажда наживы подстегивает творческую мысль торговых людей. Зебра привлекала зевак, и купец прекрасно продавал свой товар – бусы и платки – уверяя, что это все с далекого континента. И много нашлось дураков купить обычную столичную поделку втридорога, только потому, что полумертвая полосатая лошадка лениво жевала что-то у входа в палатку.

Голос Слэйда Перчатки Ги услышал сразу. Лучший менестрель столицы, красавец и пройдоха. Но певец, каких поискать, добавить сюда бойкий язык, прекрасное владение музыкальными инструментами и вот он, покоритель женских сердец, ну и тел, разумеется. Его прозвище служило тому доказательством. Слэйд известный сердцеед и любовник, рассказал Лидсу, когда они встретились на празднике при дворе, что свое семя он не станет отдавать первой попавшейся, будь она хоть трижды красива и заоблачно богата. Потому и надевал во время своих любовных похождений «кожаный чехол» на свое главное достоинство. Отсюда и прозвище – Перчатка*.

Он пел настолько красиво, что Ги невольно придержал своего Корса: черногривого жеребца, верного боевого товарища. Заслушался. К голосу Слэйда присоединился еще один. Женский… Ги остановился совсем, удивив этим капитана Морта. Голос чарующе бархатный, проникновенный, был до такой степени прекрасен, что у Ги напряглись плечи, и все его тело, сильное, мускулистое окатило, как когда-то в детстве, мурашками. Восторг был осязаем и несравним ни с чем. Толпа притихла, внимая пению Слэйда и незнакомки. Ги старался увидеть ее, приподнялся в стременах, но народу было слишком много!

Песня оборвалась внезапно! Толпа загудела недовольно, послышался свист, а потом громкий смех. Слэйд кричал что-то, вероятно шутливое, и толпа хохотала послушно. Ги уже не слушал о чем там вещал красавчик-менестрель, он пытался понять, откуда в нем восторг?

– Милорд, все в порядке? – Морт подъехал к хозяину.

– Да…. Да, в порядке. Едем. – И отряд продолжил свое движение, пугая прохожих, но и восхищая одновременно. Сам Грозный Ги на улочках столицы, это же целое событие!

– Морт, распорядись об ужине. И не буди меня, пока стол не будет накрыт, – Ги шагнул на порог своего дома, понял, что совсем не скучал о своем городском жилище и поднялся на второй этаж.

В спальне он скинул длинную камизу*, оставшись в рубахе и штанах, потянулся и осознал, что за день в столице устал больше, чем за такой же день при осаде города и с панцирем на груди. Придворный этикет обязывал лорда Ги носить дорогую одежду, поддерживать свой высочайший, светлейший статус, но это и отнимало много сил, не физических, иных. Лидсу приходилось сдерживать свой язык, тщательно следить за всеми сказанными им словами, а заодно и выражением лица. Высочайший титул дает много, но и требует за это плату: скуку, притворство и опасения – разумные, обоснованные – но все равно неприятные.

Слуга дал умыться, помог снять сапоги, забрал с собой грязную рубашку хозяина и оставил Лидса наедине с постелью. Прошлой ночью Ги выспаться не удалось. Нет, никаких женщин и выпивки, просто герцогу пришлось много времени провести в седле: не хотелось опоздать на турнир. Ги не планировал участвовать в нем, но его вечный соперник и приятель виконт Талбот прислал ему вызов. Отказать означало лишиться дворянской чести. Ги проклял мысленно и словесно Уэйна Талбота, но согласился.

Рыжий его приятель, долго смеялся над витиеватыми выражениями Ги, когда тот клял его. Оба их войска сейчас прочно сидели в грязи под стенами замка Хатуэй, изводя осажденных по всем правилам военной науки. А вот господа отправились в столицу, разоделись в дорогие ткани и планировали бой на потеху публике. Впрочем, турниры не только развлечение, но и хорошая школа для молодых рыцарей. Все, чему учились они на ристалищах пред очами прекрасных дам, помогало в битвах по факту, являлось спасением их жизней.

Лидс прекрасно отдохнул и, не дожидаясь побудки от верного Морта, спустился в нижний зал, тесный и неуютный. То ли дело его родовой замок! Но приходилось мириться и с этой халупой. Ведь не будь у Ги этого домика, пришлось бы ему денно и нощно торчать у Виго в замке. А там и отцы дочерей, и завистники на каждом углу. Жаль, что королю приходилось жить там все время.

– Брон, неси что есть на стол и Морта позови. Куда он задевался? – Ги уселся за длинный стол, пустой и скучный, положил руки на столешницу, таким его застал Слэйд Перчатка.

– Ваша светлость, вы тут один и за пустым столом. Обнищали? Нужно было сразу сказать об этом и мне, не пришлось бы тащиться в такую даль, в надежде на горячий ужин и некислое вино. – Речь наглая, но то, что позволено менестрелю, не позволено аристократу.

Шут, певец, хоть и любимый всеми, мог быть веселым и фривольным. Ги иногда даже нравилось такое общение.

– Перчатка, ответь, почему ты сбежал из своего клоповника в Нижнем Доу? Дай догадаюсь, ты прячешься от злого мужа? К кому на этот раз занесла тебя похоть? – Ги улыбнулся и был рад позволить это себе.

– На этот раз, милорд, похоть занесло ко мне. В моей прекрасной обители засела одна девица. Решила, что я ее люблю. А я люблю всех! Но это не значит, что их место в моем доме, – пройдоха-певец смеялся. – Я видел ваши стяги нынче. Подумал, дай схожу, поем и попрошусь на ночлег, авось Грозный Ги мне не откажет?

– Не откажет, Слэйд. Эй, где вы там? Мне так и сидеть тут в ожидании? – В этот самый момент появились слуги с едой, вином и оба мужчины повеселели и перестали быть голодными.

Явился Морт и сел за стол. Молча ел и пил. И много. Морт мужчина суровый, воин грозный и неулыбчивый. Слэйд однажды прочувствовал на себе ярость рыцаря и теперь старался не смотреть в его сторону.

– Чем же отплатить милорду за щедрый ужин? Еще один куплет, ваша светлость? – Оба посмеялись.

Ги лично заказал у Слэйда пару песен о себе самом. Менестрель был не из болтливых, любил звонкую монету. А потому не стал трепаться на всех углах, что куплеты о жестокости герцога Лидса, оплачены им самим. Морт добавил серьезности при переговорах, с тех самых пор и не любил его Перчатка.