Милосердие инквизитора

Фёдоров Андрей Венедиктович

– Интересно… А вдруг за глупостью какую нас казнит? Лучше бы не пускать…

– Я приказываю вам меня пустить! – воскликнул Реммет.

– Ну… Это мы ещё подумаем…

Вдруг, откуда ни возьмись, за спиной стражников возник некий офицер.

– Так, что происходит? – нахмурился он.

– Здравья желаем, ваше сиятельство капитан Орвальд! – отчеканили стражники, да так, что от зубов отскакивало. Продолжал второй, – тут инквизитор хочет к нам в город. Запускать его?

– Инквизитор? Самоубийцы что ли? – потом глянул на Реммета.

– Тебя как звать?

– Реммет. Из Зельдена.

– Реммет? – задумчиво хмыкнул Орвальд.

Инквизитор в ответ лишь устало вздохнул, ожидая, что сейчас придётся или бумаги

доставать, или долго уговаривать, либо применять силу, когда уже всё остальное окажется бесполезным. За полтора года, прошедшие со времён событий в Эльмене, это уже был город, наверно, двадцатый, куда Реммета могли просто не пустить, несмотря на его статус. Точнее старались не пускать. Новости о таких запретах на въезд появились сразу же после того, как в Эльмене началась гражданская война, но церковь сразу же выпустила специальную буллу, запрещающую отказывать Реммету, да и любому другому инквизитору в ночлеге в городской церкви, где им пребывать и положено по статусу. Потому в любой город или деревню ему проезд должен был быть открыт в любом случае. Если точнее, церковь выпустила буллу сразу после судебного процесса над Ремметом, где были доказаны правомерные действия инквизитора в случае с Феотисом. Разумеется, с выходом закона подобная дискриминация по отношению к инквизитору в основном прекратилась. Но были и проблемы, где бургомистры городов не спешили исполнять приказ, а другие оправдывали всё тем, что тот не дошёл до них вовремя, до этого из всех сил стараясь не пускать Реммета. Потому что случай этот был не первым, инквизитор потому им был вовсе не удивлён, да и ни на кого не обижался: они же не знают, что там произошло на самом деле. Просто свалившаяся на весь континент слава и любовь сплетников недоговаривать подробности тяготили инквизитора, готового уже всё отдать, лишь бы вновь стать никому неизвестным. Если уж слава, то пусть только как у легендарного инквизитора Квентиса из Ульшира, убившего за всю карьеру более пятисот колдунов, а не это вот всё. Имя того даже шёпотом боялись произнести, а Реммету так и норовили в спину плюнуть.

С другой стороны, а за что их осуждать? Феотис всю страну в огромное лобное место превратил, и никто не хотел для своего родного края повторения подобных событий, вот и боялись Реммета пустить.

– Просим прощения, господин инквизитор, за это недоразумение, – вежливо поклонился офицер, – наши ворота для посланников и служителей церкви всегда открыты.

Он кивнул стражникам, и те открыли дверь.

– Благодарю, капитан Орв… – Реммет прищурился, вспоминая фамилию.

– Орвальд, капитан Орвальд, господин инквизитор. Проходите скорее, а то промокнете до нитки.

– Благодарю, капитан. И не могу не сделать вашим солдатам замечание за скверные слова. Они должны помнить, что чистота слова равноценна чистоте души

– В этом вы абсолютно правы! Накажем! Исправим!

***

Когда Реммет ехал сюда, то был уверен, что здесь его будут ждать кров, уют и горячая еда. Встретил же он обыкновенные заброшенные развалины и ничего больше. Настолько всё было запущено, что и оставаться здесь желания никакого не возникало. Везде стояли полуразрушенные дома и торговые прилавки – немые свидетели былого могущества владевшего замком феодала, либо богатства торговцев и ремесленников здесь обитавших. Заглянуть внутрь какого-нибудь дома, так ничего кроме сгнившей от сырости деревянной мебели и толстого слоя пыли на ней уже не найти. Очевидно, что когда-то здесь кипела бурная жизнь. Сейчас же единственными жителями в этом месте были изредка пробегавшие крысы и мелкие ящерки, видимо, поедавшие друг друга за неимением другой жратвы.

– Что здесь произошло? – спросил Реммет Орвальда, заодно оценив его внешне.

Одет был, как и все, в колет, плащ от дождя, штаны из плотной ткани и ботфорты, только на голове в отличие от остальных морион, а не кабассет. Телосложения выглядел крепкого, лицо грубое с острыми и ровными краями, будто боги его лицо линейкой расчерчивали, когда создавали. Носил, как и все здесь, небрежную бороду явно из-за невозможности нормально побриться.

– Видите горелые развалины? – показал пальцем на сгоревшие остовы зданий, – мы подозреваем, что город запустел после пожара. Восстанавливать никто ничего не захотел, и все отсюда сбежали в более богатые и кипящие жизнью места.

– Подозреваете? – спросил инквизитор, – вы не местные?

– Нет, конечно! Мы призывники с востока Айнавена. Я, например, жил в деревне рядом с рекой Мо, где была та самая битва.

– Ого! – удивлённо воскликнул Реммет, – историческое место.

– Да… Там до сих пор, если глубоко копнуть, можно найти скелеты тел, фрагменты оружия. И… – улыбнулся, – много цветов.

– Да… Я там тоже был. Красиво.

– А теперь мы здесь. Мёрзнем, голодаем – в общем, выполняем свой воинский долг. Вместе со мной тут двенадцать солдат. Мы разведчики из двенадцатого полка айнавенских егерей. Здесь стоим на башнях замка и следим, чтобы чёртовы родфальдцы не высадились с моря. Засранцы вонючие… Только они это сделают, мы сразу же должны ринуться к ближайшему лагерю и доложить об этом нашим.

– С верой в богов вы… – начал, было, Реммет, но тут с восточной башни замка забил колокол.

– Тревога! – послышалось со стен.

– Вражеский флот? – спросил инквизитор.

– Не думаю, – помотал головой капитан, – но для нас большое счастье, что вы оказались здесь!

Реммет напрягся. Если для кого-то большое счастье, что рядом с ним оказался инквизитор, значит, без колдуна дело явно не обойдётся.

Орвальд свистнул в сторону юго-восточной стены.

– Что видишь?

– Снова эта шлюха со своей псиной!

– Чёрт!!! – воскликнул капитан и буквально в несколько прыжков преодолел каменную лестницу, ведущую на стену. Следом за ним поднялся и Реммет.

Он только успел увидеть двоих: одного в зелёном, другого в чёрном плаще. Тут же стражники со стен открыли по ним огонь из фузей и мушкетов, и те спрятались за камнем. Когда начали перезаряжаться, из-под камня вылез незнакомец в чёрном плаще, и выстрелил четыре раза подряд из четырёх пистолетов, следом вылез второй в зелёном и прочитал заклинание Койдаэй – в сторону стены полетели ледяные стрелы. Солдаты прикрылись за зубчатым парапетом. Реммет же использовал кольцо.

С противной стороны послышался звонкий женский голос:

– С ними инквизитор!

– Маора, отходим! – ответил второй с явно мужским баритоном.

– Нет! Мы должны…

Она не успела договорить. Солдаты со стены дали ещё один залп по противнику, и колдунья тоже спряталась за камнем. В сторону солдат на стене был сделан ещё один выстрел из пистолета. А потом, воспользовавшись заклинанием Таргантос – магический щит от пуль, нападавшие отступили во мрак в глубине лесного массива, откуда и вышли.

Орвальд высунулся из-за стены и воскликнул:

– Чтоб ты сдохла, тварь, и твой поганый олень вместе с тобой!

– Вот же сука! – вторил капитану один из солдат на стене.

Орвальд повернулся к Реммету.

– Я думаю, ты уже понял, что к чему.

– И сколько времени она вас терроризирует?

– Два месяца, но… – начал капитан, но Реммет тут же его перебил.

– Два месяца, и вы не могли никуда отправить весточку, что вам нужна помощь инквизитора?!

– Мы отправляли… – вздохнул Орвальд, – в начале у меня было сто солдат. Осталось двенадцать. Из почивших пятнадцать погибло в попытке прорваться с весточкой о помощи. А она всё не приходит. Такое чувство, что в этом богами забытом месте и на нас тоже все наплевали, как на этот проклятый замок. Мы взаперти. Выживаем только ловлей рыбы и почти уже осушили колодец в донжоне.