Милосердие спецназа
Шрифт:
— То есть ты меня не осуждаешь? — смотрит странным взглядом.
— Осуждаю, — качаю головой. — Как же без этого. Но я и сам не белый и пушистый. А ты, чуть ли не брат мне, так что плевать.
— Вот и я об этом, — кивает.
— О чём? — отрываю взгляд от уже почти идеального вида сосиски.
— О том, что был счастлив от того, что словил твою пулю.
— Что?! — роняю сосиску в огонь. — Пожрал, млять, — выхватываю ветку, которая заменяет мне шампур и принимаюсь сдувать угольки.
— Держи, — протягивает пачку с сосисками. — Возьми новую.
— Отстань, суицидник, эта только вкуснее стала, — отмахиваюсь.
—
— Да не был я в Аду!
— Был, — качает головой. — Не должен я тебе этого говорить, но дальше фронта не пошлют, — улыбается. — Ты просто не помнишь, братка, нельзя живым помнить. Ты запомнил другие картинки. Вот помнишь же, как мы прятались, но было и другое.
— Хм… — першение в горле прошло. — Мне как-то приснилось, что мы с тобой бежим по раскалённой пустыне, и тут из-за бархана выбегает здоровенная тварь…
— Ага… — кивает. — Всё-таки что-то помнишь. Собственно, твой дед за меня переплатил изрядно, я же, как чемодан без ручки. И на перерождение отправлять нельзя, грехи не пускают и в преисподней держать накладно. Ты же, как поручик Ржевский: явился, по рогам настучал, всем кто под руку попался, в карманы всем нагадил и проснулся. Меня даже последнее время в отдельном месте держали. Чтоб тебе это место приятным казалось и ты не начинал меня спасать, — улыбается.
— Погоди, а сейчас? — вглядываюсь в темноту. Вдруг, там демон какой, ещё по рогам не получал сегодня.
— А сейчас я пришёл попрощаться, братка, — встаёт, — труба зовёт. Пора спасать Вселенную, — улыбается. — Попрощайся с командиром, парням только не вздумай ничего говорить.
— Да понятно, дед, уже жевал про это. Дескать, знание о том, что есть второй шанс и прочая, — кривлюсь, как от зубной боли.
— Не строй рожи, — лёгкий удар в плечо, — всё верно. Ванька вон наш, улетел наверх за милую душу. Скоро на перерождение пойдёт. А всё почему? Потому, что от чистого сердца поступок совершил. Но мне действительно пора.
Крепко обнимаемся на прощание и Тунгус шепчет в ухо:
— Надеюсь, встретимся, — и, отстранившись, добавляет со смехом, — только у меня будет другая рожа.
— А как твоё настоящее имя?
— Кирилл… — прошелестело в темноте.
Не знаю. Возможно, кто-то другой на моём месте давно бы бился в истерике, от того, что от него многое скрывают и недоговаривают, а иногда и просто в наглую молчат. Пытался бы узнать, задавал бы вопросы, пытаясь выяснить, а что такое происходит?
Но я это я, и мне пофиг. То есть мне, конечно, интересно, куда это понесло Тунгуса и главное зачем? Но ещё в детстве усвоил урок, что есть вещи, которые знать вредно. Поэтому спросить, конечно, можно… Вот и спросил Рогожина о Тунгусе, предварительно передав от него привет.
— Да я без понятия, — Руслан чешет в затылке, — надо было помочь подготовить его. Я помог, — и пояснил озадаченному мне: — Ты вот перед походом сюда заметил, что я редко появлялся?
— Да мы все заметили, — усмехаюсь.
— Ну вот, — вздыхает, — только не спрашивай меня, как я живой мёртвого учил. Вот вроде спал, а уставал так, как вы не уставали в первый месяц тренировок со мной. И это, — перейдя на запредельно тихий шёпот, так, чтоб никто не подслушал, добавил, — куда его отправили не спрашивай, не скажу.
Вот и поговорили.
Глава седьмая
Вообще Рогожин последнее время какой-то нервный стал. Истерику прямо закатил, по поводу того, что мы якобы, завтра умрём, просто потому, что не испытываем страха. И с чего такие выводы? С того, что я проболтался о том, как мы на ящерах катались? Ну серьёзно, что здесь такого? Да я бы в жизни себе не простил, если бы не оседлал динозаврика. Никто же не покалечился, пара синяков не в счёт. Тем более, что нам выдали фотоаппарат, для того чтоб снимать, если встретим, что-то странное. Да-да. Я в курсе, что нам никто не позволит вынести эти фотки ни в каком виде, ни в цифровом, ни в печатном. Но… Есть одно маленькое но. У нас есть Маркони. Который, для начала, замутил SD флешку для фотика, даже две. Димас, а не Балагур! Куда катится мир? Я был просто в шоке:
— Балагур, как так-то? — Вовка только развёл руками, признавая, что виноват.
Но ларчик просто открывался, вместе с кучей учёных, к нам в подземное царство прибыли специалисты по компьютерам. И кто бы сомневался, что среди них окажутся две пассии Димаса. Которые были жутко возмущены его просьбой, так как это не шутка, а нарушение регламента. За такое не только с работы попрут, но ещё и закрыть могут надолго. Так что буквально на следующий день у Маркони было две SD-карты. Переданные ему, естественно, тайком, от второй подруги и вообще от всех. Без палева так сказать. С соблюдением всех шпионских традиций. Хотите знать как? Посредством поцелуя. Серьёзно, я не вру! Девахи на полном серьёзе, встретив Димаса засосали его, каждая по очереди. И как тот потом нам жаловался:
— Прикиньте, сперва, одна вместо языка что-то в рот запихнула, чуть не подавился. И тут вторая целоваться лезет, ну думаю капец, сейчас спалит. Хотел кашлянуть, чтоб незаметно в кулак выплюнуть, но фиг там. Уже в дёсны жахают, ну думаю, всё. А нет, тоже вместо языка хрень в рот пихают. Так что обошлось. Но верите нет, мужики, я в шоке от этих баб. И самое главное, — поворачивает голову к Балагуру. — Вот только брякни что-нибудь, про хрень, рот и не привыкать!
— Даже не думал, — Вовка возмущённо машет руками, — делать мне нечего. Хочешь, привыкай, дело твоё.
Ну, вы же сами понимаете, что имея возможность, было грех не нащёлкать пару кадров, пару сотен кадров. На рыло. Ну, право слово, что тут такого? Сразу же понятно, что фотошоп. Так что, почему бы и не вставить в дембельский альбом? Главное не спалиться и унести эти флешки с подземной базы. И у Димаса был план, как это сделать. Тихо и незаметно. Главное, как он выразился:
— Чтоб счётчик кадров на фотике совпадал, с количеством сделанных снимков. А это легко.
Ну и скажите теперь, был ли у меня выбор, кататься на ящерице или нет? Так что зря Рогожин так беснуется, нормальные мы. Хм… Хорошо, почти нормальные. Однако помирать мы не будем, завтра или в ближайшее время. Но Руслана заусило и он, ответственно, решил нас научить бояться? Ну серьёзно? Вот чем меня теперь можно испугать? Я имею ввиду, чтоб внутри всё похолодело, чтоб страх сковал. С трудом представляю. Но это же не значит, что я вообще ничего не боюсь?