Милосердие
Шрифт:
Малфой посмотрел на профессоров, но те продолжали поглощать свой завтрак, словно тут не готовилось убийство первой степени. Он резко развернулся и пошёл в сторону выхода, под шумные аплодисменты трёх столов. Тихо было только под зелёно-серебристыми флагами. Хотя Гарри увидел ухмылку Нотта и восторг в глазах Дафны. Она хотела вскочить, но Нотт усадил её обратно.
Гарри сначала не понял почему. Затем повернулся к Гермионе и увидел в её глазах бешеное возбуждение. Это пугало и манило. В следующее мгновение Гарри с Гермионой, не сговариваясь, взяли со скамеек сумки и пошли к выходу, так
— Что тебя так возбудило? — хрипло спросил Гарри, помогая Гермионе сдёрнуть с себя ремень, который она пыталась расстегнуть дрожащими руками.
— Адреналин. В голову приливает кровь, температура тела повышается, сердце стучит чаще.
Гарри заткнул её поцелуем, чтобы она не продолжила лекцию, забыв о самом главном. Он тут же сдёрнул с неё трусики, задрал уже мятую юбку, разминая ягодицы пальцами. Гермионе хочется адреналина? Гарри решил, что он тоже хочет, а ещё он хочет наказать её за вчерашнее. Он разорвал влажный поцелуй и развернул Гермиону к себе спиной, тут же укладывая её на парту. Она даже не пискнула, но уже в следующую секунду тихонько простонала, когда его член, давно каменный, нашёл влажные складочки и стал их поглаживать самым кончиком.
— Гарри, ну же, — простонала она.
Гарри усмехнулся и вместо одного действия совершил другое. Первый шлепок пришёлся на правую ягодицу, от чего Гермиона взвизгнула и прогнулась в спине сильнее, чуть расставляя ноги шире в охренительных гольфах, чуть ниже колена. Второй шлепок и Гермиона застонала. Третий шлепок был сильнее. Руку жгло, и Гарри с каким-то маниакальным восторгом наблюдал за красным пятном в форме его ладони расползающемся по светлой коже упругих ягодиц.
Гермиона дрожала, но промеж нежных складочек показалась прозрачная капелька и Гарри словил её членом, всадив его до упора. Плоть вокруг него тут же запульсировала. Гермиона вскрикнула и затряслась в пароксизме стремительного оргазма.
— Мерлин, как же хорошо! — прошептала она на выдохе.
Гарри ждал, когда с Гермионы схлынут последние волны наслаждения, поглаживая ей спину. Он всё выше задирал рубашку, руками обхватив живот. Затем чуть нагнулся и жадные пальцы сжали оба полушария груди. Он ощущал как внутри горячо, влажно и так тесно. Гарри сделал замах, почти выпустив наружу член, и снова вошёл в Гермиону, шепча на ухо всякий ненаучный бред.
Шлепки долго сменялись ударами бёдер, пока Гарри не сжал челюсти и не стал вбиваться в лоно Гермионы, держась одной рукой за её грудь, а другой за волосы. Гермиона уже прогибалась под неестественным углом и всё громче вскрикивала, пока Гарри бешено, как отбойный молоток, долбился внутрь. Гарри чувствовал себя неадекватным животным, но знал, что ничего лучше прежде не испытывал. Желание брать и обладать смешивалось с потребностью защитить своё. Ведь Гермиона была его, а значит, более не посмеет ослушаться.
— Ты моя, — простонал Гарри, делая особенно резкий рывок внутрь, от чего мышцы влагалища Гермионы стиснули член плотнее, а она сжала свою грудь руками издавая какие-то невероятные звуки. Смесь криков, стонов, и слов любви.
Гарри тут же
— Я люблю тебя, — проговорил Гарри, лёжа на Гермионе и стараясь отдышаться. Он увидел, как на её расслабленном лице мелькнула улыбка.
— А я тебя.
Настроение Гермионы возросло многократно, хотя взгляд был ещё печальным. Зато она уже не казалась застывшей статуей, производящей все действия по инерции, как вчера. Она очистила магией себя и Гарри. Починила свои трусики, оказавшиеся порванными, и связала узлом тяжёлую массу волос.
— Значит тебе лучше? — спросил Гарри, заправляя рубашку в брюки.
— Да, что удивительно. Но ещё пару сеансов терапии мне не помешает, — Гермиона хитро посмотрела на него и закинула на плечо сумку.
— Хочешь ещё раз врезать Драко? Мне притащить его? — поднял брови Гарри и заправил выбившуюся прядку за ушко Гермионы.
— Хочу, ещё раз визжать от оргазма.
Это и правду было невероятно и странно — вот так дико поддаться желанию, хотя раньше сдерживаться было легко и просто. Их руки до сих пор подрагивали, пока они шли на первое занятие. Весь их фейерверк занял не более пяти минут.
— Снейп, кстати, хвалил тебя за идею, — заговорил Гарри, когда они проходили мимо кабинета по защите от тёмных искусств. Гарри тут же пожалел о своих словах, потому что Гермиона перестала улыбаться, сбавила шаг и посмотрела на Гарри. Ему вдруг захотелось спрыгнуть в трубу и оказаться в тайной комнате, где никто его не найдёт.
— Когда ты с ним разговаривал?
— Утром. Мне не спалось, — пожал плечами Гарри.
— А вчера, что ты узнал? — очень тихо и угрожающе уточнила Гермиона. — Когда не взял меня с собой.
— Только то, что министерство лояльно ко мне, — ответил он и хотел снова взять её за руку, но она отпрянула и ткнула в него пальцем.
— Я не позволю отстранять меня от каких-либо планов. Не стоит думать, что я стану вышивать крестиком или делать глиняные горшки. И лучше бы тебе это запомнить.
— Не…
Гарри ничего не успел сказать, потому что они, как раз подошли к учебному кабинету истории магии. Позже он ещё не раз поднимал эту тему, но Гермиона успешно избегала этого разговора, то отвлекая его «терапией», которая была ей необходима, то просто сбегая, как девчонка. Впрочем, она и была девчонкой. Невероятно притягательной и любимой, и он должен сделать всё, чтобы сберечь ей жизнь.
Глава 29
В тот вечер они сидели в гостиной Гриффиндора и пытались отогнать от себя грустные мысли играми в плюй-камни, карты и шахматы. С «бойни» прошло всего четыре дня, и воспоминания о ужасе были ещё свежи.
Гермиона не отрываясь смотрела в камин, на танец пламени, снова и снова перечитывая письмо, которое получила от матери. Та собиралась уехать с острова. Больше её здесь ничего не держало. Переезд планировался после рождественских каникул. Мать просила, чтобы Гермиона провела их с ней.