Милосердные сестры
Шрифт:
Дэвид колебался не больше двух секунд, потом с удвоенной энергией стал называть одно лекарство за другим, чтобы предотвратить действие препаратов, которыми могла воспользоваться Дельримпл. Сокрушительный удар, который получила Армстронг, не сказался заметно на ее реакции и подвижности. Она и вправду была хорошей медсестрой. Адреналин, концентрированная глюкоза, налоксон, кальций, бикарбонат... она брала и вводила нужное средство быстро и не суетясь.
Вскоре прибыла помощь в лице еще одной медсестры, которая вызвалась сменить Армстронг,
– Сама она не может дышать, – констатировал Дэвид. – Я думаю, необходима интубация.
Армстронг подошла и прижала пальцы к паху Кристины, отыскивая пульс на бедренной артерии. Она грустно взглянула на Дэвида и покачала головой: – Ничего.
– Понятно. Дайте мне ларингоскоп и трубку семь и пять.
– Постойте! – заискрились глаза Армстронг. – Погодите... погодите... есть, доктор... пульс есть!
– Есть! – восторженно подхватила сестра, измерявшая давление. – Я слышу! Слабо при шестидесяти. Теперь сильнее! Сильнее!
Дэвид в очередной раз проверил зрачки Кристины. Они определенно увеличились. Прошло секунд пятнадцать, и она задышала. Молодая сестра, помогавшая Дэвиду с самого начала, подняла вверх большой палец и вскинула радостно руки.
Окончательные сомнения развеялись, когда Кристина простонала, повернула голову из стороны в сторону и, наконец, открыла глаза. Они медленно отыскали Дэвида.
– Привет, – прошептала она.
– Привет, – ответил он.
Все в комнате принялись поздравлять друг друга.
– Мне... мне гораздо лучше. Голова почти не болит, – проговорила она, хмурясь. – Дэвид... мисс Дельримпл... Мне кажется, что это она, кто...
Он не дал ей договорить, приложив палец к ее губам, и нежно произнес:
– Я знаю, дорогая. Я все знаю.
Она сдвинула брови, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, затем заметно успокоилась.
– Я хорошо себя чувствую. Правда, Дэвид. У доктора Армстронг золотые руки.
Дэвид перевел взгляд на Армстронг и холодно заметил:
– Да... золотые руки.
Маргарет Армстронг выдержала этот взгляд, затем шепнула "спасибо" присутствующим в палате, жестом приглашая всех выйти в коридор.
Молодая сестра покинула комнату последней. Армстронг подошла к ней в холле и сказала: – Вы отлично работаете. Я очень горжусь вами.
– Вас... вас ударили, – вспыхнув, ответила сестра. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Обойдусь. Продолжайте работать и идите к своим больным. – Армстронг повернулась и вошла в палату 412, осознавая, что встав возле тележки неотложной помощи и введя правильное лекарство Кристине, она окончательно решила судьбу "Союза".
Кристина спала. Стоя у окна, Дэвид чуть раздвинул шторы и уставился в туманную даль, тяжело опустив руки; он совсем не походил на человека, который только что одержал победу. Армстронг тихо подошла к нему и встала рядом. Он не повернул даже головы. Какое-то время в палате слышалось только бульканье кислорода да равномерное дыхание Кристины.
– Ну и синяк у вас, – прервал молчание Дэвид, продолжая глядеть на город, раскинувшийся внизу. – Было бы неплохо к кому-нибудь обратиться.
– Я так и сделаю, – пообещала она. – Позднее.
– Эта женщина, это... это животное, лежащее в вашем офисе... она – ваше творение. Ваш монстр.
– Возможно. В определенном смысле так оно и получилось. Разве не важно, что я продолжаю верить в то доброе дело, которому посвятил себя "Союз ради жизни"? Разве не важно, что борьба за достойную смерть человека справедлива?
– Конечно, важно, – презрительно сказал Дэвид. – Очень важно, как важен проломленный череп Кристины. Как важна вся та грязь, с которой она столкнется, когда... если выживет... Как важен проклятый судья, обвинитель и газеты, которые готовы распять ее за убийство Шарлотты Томас. Как важны мои друзья, которые лишились жизни из-за того... – он замолчал; горечь и ярость душили его.
Прошла минута, прежде чем Армстронг заговорила:
– Дэвид, я понимаю твои чувства. Поверь, я говорю правду. Я знаю, что моя помощь Кристине и то, как я поступила с Дороти, не сотрут из вашей памяти страдания, которые выпали на вашу долю. Но мне также известно кое-что еще. То, что залечит ваши раны. – Она заколебалась, потом продолжала. – Я знаю, что Кристина никогда не предстала бы перед судом.
– Что вы сказали? – изумленно повернулся Дэвид.
– Кристина не убивала Шарлотту Томас. – Ее глаза смотрели на него прямо и серьезно.
– Как... откуда вам это известно?
– Она не убивала, – решительно повторила Армстронг. – Убила я. И могу доказать это.
Глава XXIV
Армстронг приоткрыла дверь палаты № 412, а Дэвид сначала измерил давление Кристины, затем медленно приподнял изголовье кровати. Минуты две он слушал рассказ женщины, пока не сообразил, какое значение он может иметь и для самой Кристины.
Сидя на краю койки, он осторожно подсунул ладонь ей под голову. В затемненную комнату только узкая полоска света пробивалась сквозь задернутые шторы. Дэвид, дрожа от возбуждения, приподнял голову девушки и погладил распухшее, израненное лицо.
– Крис, проснись, дорогая. Проснись.
Армстронг взяла стул и села у изголовья.
Кристина открыла глаза, улыбнулась Дэвиду и закрыла их.
– Я не сплю, – слабо отозвалась она. – Когда глаза закрыты, не так больно. Я скоро встану. Пройдет несколько дней, и я поднимусь.
– Конечно, конечно... Крис, здесь доктор Армстронг. Она хочет тебе что-то сказать. Я... я думаю, ты хочешь услышать ее.
– Кристина? Ты слышишь меня? Это я, Маргарет Армстронг. – Кристина повернула голову на звук и открыла глаза. Обе женщины молча глядели друг на друга, потом Армстронг мягко продолжила. – Кристина, я Пег. Пегги Доннер.