Милость богов
Шрифт:
– Я не ждала гостей, – произнесла она сильным грудным голосом. Вроде и говорила тихо, а услышали все. – Зачем, барон, человека травишь, будто зверя лесного?
Щёки барона залила предательская бледность, широкая ладонь сжала рукоять меча и тут же отдёрнулась, словно схватилась за раскалённую головню.
– Прости, повелительница, мы не знали, что ты поселилась здесь, в глухом лесу. Иначе не стали бы тревожить. Но человек мой...
Марк удивленно посмотрел на женщину, но догадка показалась слишком невероятной. Черепа на кольях, огромный серый пёс у калитки, выжженная земля. Что там сказители говорили об этом доме? Неужели сама Ткачиха Судеб позволила людям выйти к её дому?
Тем временем рука женщины медленно поднялась, тонкие пальцы ухватили что-то в воздухе, и она с великой осторожностью потянула на себя. Марк удивленно округлил глаза. Между её пальцами сверкала тонкая нить, один конец исчезал в небе, а другой свободно болтался почти у самой ладони. Она внимательно пригляделась, размяла в пальцах и отпустила.
– Ступай с миром, барон, – приказала она. – Мало тебе отпущено времени.
Воины испуганно переглянулись и отступили, словно боялись заразиться близкой смертью, что стоит уже за спиной барона, дышит могильным смрадом в затылок и радостно скалится, по-хозяйски взирая на жертву.
– Мне нужен этот человек, – хрипло ответил барон. Он был бледен, на лбу сверкали бисеринки пота, но в глазах застыла непреклонность, густо замешанная на обреченности и отчаянии. – Он мой.
– Нет. Он останется здесь. Не гневи богов, ступай своей дорогой.
Воины заворчали и, повернув коней, поспешили скрыться.
Марк посмотрел на женщину, ощущая на себе тяжесть взгляда.
– Почему ты мне помогла?
Она снова растянула губы в улыбке, но глаза остались холодными, злыми.
– Кто сказал, что я тебе помогла, человек? Я видела твою судьбу, нить оборвётся скоро, но не сегодня. Ты, я слышала, хулил Мару. Разве может смертный тягаться с богами?
– Иной раз может, – угрюмо ответил Марк. – Бывает, что человек с короткой жизнью... по меркам богов, разумеется, сдвигает горы.
– Пусть так, – покладисто согласилась женщина. – Поглядим, как с горами справишься ты. – Она отвернулась и неторопливо пошла к избе. – Ступай в храм Мары, – обернувшись, сказала Ткачиха Судеб. – Подчинись решению жриц... А заодно Маре лично проклятия передашь.
Тень за спиной Марка вдруг стала вытягиваться, плавиться, как горячий воск. Наёмник отступил, прекрасно зная что сулит неожиданное своеволие тени. Ещё не выдумали строже и неотступнее охранника, чем тот, кто следует за тобой по пятам.
Тень оторвалась от дороги, встала перед Марком чёрным призраком, качнулась, вытянула руки, словно хотела обнять.
Под строгим взглядом женщины тень снова расплылась, превращаясь в нечто похожее на огромную птицу. Она будет строго следить, чтобы наёмник явился на суд жриц и испытал судьбу. Тень качнулась и снова легла к ногам наёмника. Теперь это была тень проклятого.
– Погоди! – крикнул Марк, он дёрнулся вслед за Ткачихой Полотна Судеб, но пёс предупреждающе зарычал, оскалив жёлтые клыки, и наёмник замер.
Женщина остановилась на пороге.
– Ступай.
Громко хлопнула дверь. Марк потоптался на месте, вздохнул и отправился прочь, ощущая меж лопаток злой взгляд пса.
Наёмник пошёл тем же путем, что и барон, другой дороги всё равно не было. Марк чуть задержался, проверяя дорогу, ему совершенно не хотелось нарваться на оставленную засаду и получить стрелу в спину. Он даже плечами повел, почти ощущая, как острый наконечник впивается между лопаток, разрывает кожу и мышцы.
Но засады не было, и Марк прибавил скорость. Уже появились первые звезды, а он всё петлял по лесу.
Резкие голоса заставили наёмника замереть.
– Уйди с дороги! Мне недосуг с тобой говорить.
Раздался смех, и Марк узнал барона Вешняка.
– Я слышал, что твой наёмник едва не отправился к предкам. Слышал, что ты сам порол его кнутом, словно конюха. И что? Он ушёл от тебя, несмотря на запрет?
Марк осторожно выглянул. Так-так. На опушке леса гордо гарцевали два барона. Свиты не было, но наёмник вдруг понял, что ему безразлично, что бывший хозяин остался без защиты.
Ратай гневно вскинулся, схватился за меч, но так и не вынул его. Он вдруг побледнел и испуганно оглянулся на деревья, словно среди ветвей засели тысячи хищных тварей, готовых впиться в горло.
Марк невольно отодвинулся, боясь, что Ратай заметит его, но тот скользнул взглядом мимо.
– Так это ты извел моего наёмника. Ты и эта скотина... палач! Надо было раньше придушить его! Что теперь? Моя очередь?
– Поздно же ты всё понял. Теперь остались только мы, и никто не сможет нам помешать...
Барон Ратай выхватил меч и бросился на старого врага. Вешняк своим мечём отвёл клинок противника в сторону и ударил сам.
Ткачиха Полотна Судеб сказала, что жить осталось Ратаю мало. Нет. Не переживёт барон этого боя.
Наёмник неторопливо встал и зашагал прочь. За спиной скрежетали и лязгали мечи, выли и плевались ругательствами бароны.
Звон клинков вдруг оборвался, Марк услышал вскрик и хриплое проклятие.
«Вот и всё», – решил про себя Марк. Он резко повернулся и побежал обратно к поляне.
В траве лежал барон Ратай. Один, без слуг и воинов, которые всегда оберегали его. Вешняк, сделав своё дело, поспешил скрыться. Марк склонился над телом барона. «Жив ли? Жив! – поразился наёмник. – Но он не жилец, это видно сразу. Тело перерублено почти пополам. В чем только жизнь теплится? Не иначе злость придает сил».
Вдруг рука барона схватила Марка за плечо. Ратай с трудом разлепил губы и прошептал:
– Ты предал своего господина! Пусть же проклятие ляжет на твою голову!
Марк с силой оттолкнул безвольно упавшую руку и встал.
– Я уже проклят, – сказал, словно выплюнул, он. – А вот ты!..
Но Ратай уже не слышал его, он был мёртв.
Той же ночью наёмник проберётся в замок и возьмёт всё, что потребуется в дороге. Барону Ратаю не понадобится его добро, а Марку он задолжал даже больше.