Милости просим, леди Смерть (фантастические поэмы)
Шрифт:
«Ах, что же я! Мне нужно извиниться!
Я так жестока в жизненной борьбе,
хоть вовсе не желаю быть жестокой,
но занята я миссией высокой.
а в обществе почти и не бываю,–
Она старуху за руку взяла.–
Вот потому-то всякий вздор болтаю».
Её рука приятною была –
легка, тепла. Глаза, как у газели
на леди Невилл жалобно глядели.
И леди Невилл гостье отвечала,
оправившись, приняв
«Ведь вы мой гость! От крыши до подвалов
мой дом моим гостям принадлежит»!
«Спасибо!– Смерть её благодарила
и улыбалась так открыто, мило,
так лучезарно, искренне, несмело,
что музыканты начали играть.
Остановить хозяйка их хотела,
Но леди Смерть просила продолжать:
«Какая музыка чудесная,– сказала.–
Ах, как же я давно не танцевала»!
Глава третья
И музыканты бодро продолжают
играть живой, пленительный гавот.
А леди Смерть нисколько не смущает,
что смотрят на неё, открывши рот,
со скрытым ужасом четыре леди,
хоть это неприлично в высшем свете,
что гости непрерывно наблюдают
за ней во все глаза исподтишка.
Их взглядов леди Смерть не замечает.
Двумя руками приподняв слегка
подол её изысканного платья,
притопнула ногой с игривой статью
и музыке зовущей покорилась –
мурлыкала мелодию без слов.
«Я танцевать, должно быть, разучилась,–
сказала грустно.– Время унесло
те дни, когда я часто танцевала
часы, когда была царицей бала»!
Она была застенчива на диво.
Не поднимала глаз, чтоб не смутить
тех юных лордов, что могли б красиво
её на новый танец пригласить.
А леди Невилл от стыда сгорала,
хотя его десятки лет не знала:
«Неужто на моём балу унизят
такую гостью?– думала она.–
Забыв о долге, чести и престиже?
Другую, как бы ни была страшна,
наперебой все приглашать бы стали,
и с той каргой всю ночь бы танцевали.
Они ведь джентльмены – им известно,
чего от них хозяйка бала ждёт!
Но нет такого, как это не лестно,
кто леди Смерть на танец позовёт –
красавицу и леди высшей пробы.
Боятся с нею встретиться до гроба»!
Украдкой леди Невилл покосилась
на лорда Лоримонда. Он застыл,
лицо горело, пальцы рук сцепились.
От Смерти взгляда он не отводил
Она его плеча коснулась: «Дэвид»!
Но он «не слышит». Кто бы мог поверить!
Тут выступил вперёд рубака Компсон.
В военной форме бравый капитан.
Изящно поклонился Смерти. Тотчас
её ответ ему улыбкой дан.
«Ах, Компсон! Капитан, о том мечтала!
В своих мечтах я с вами танцевала»!
Нахмурились, услышав это дамы:
«Мужчине непристойно говорить
любезности в лицо легко и прямо»!
Но Смерть могла б их снова повторить.
Ей дамские укоры безразличны.
Она тут развлекается отлично.
И вот вложила ручку, улыбаясь
в предложенную руку. Капитан,
под взглядами бомонда, не теряясь,
повёл её, как яхту в океан.
На середину зала вывел леди.
И вот он с ней один на целом свете.
Она сначала плохо танцевала.
Старалась в такт партнёру угодить.
Казалось, танца этого не знала,
Похоже, ритм не может уловить.
А капитан скользил вполне достойно
И юмор в нём проглядывал пристойно.
Но леди Невилл, встретившись глазами
со взглядом капитана, поняла:
он в ужасе, но делает упрямо
что только от него она ждала.
Как гость желанный он пришёл на бал,
и с блеском, как обычно, танцевал.
«Поддерживать престиж,– уж мне поверьте,–
достойно станет храбрый капитан.–
В бою ли, на балу, в объятьях смерти
себе он верен, трезв он или пьян!
Надеюсь, вскоре, кто-нибудь из лордов
придёт его сменить под звук аккордов»!
Но не спешили лорды к этой паре.
И Компсон продолжал с ней танцевать.
Лишь Лоримонд, танцуя с леди старой,
смотрел на Смерть. «Других не стоит ждать,–
сказал он.– Мне их страх противен»!
А в это время проплывали мимо
смерть с капитаном. Разговор их слышен:
«Но, если в том бою я видел вас,
то, как могли вы… – помолчал, и тише,–
такой явиться прелестью для нас»?
Смерть рассмеялась весело и тихо:
«Но даже Смерть не может быть безликой!
И на балу, среди людей красивых
красивой лучше быть. Боялась напугать,
испортить бал,– добавила игриво,
чтоб гости не страшились вспоминать».
И Лоримонд сказал: «Теперь всё ясно.
Я знал, что Смерть окажется прекрасной,
хоть все её уродиной считали».
«Так почему ты не танцуешь с ней?–
спросила леди Невилл. «Я в печали.
Вот полюбуюсь,– он ответил ёй,–