Милые чудовища
Шрифт:
– Спасибо, Анфиса Ксаверьевна. Тогда я сейчас же пошлю мальчика. – Полы плаща снова взметнулись, и Брут полетел из дома вон, унося в клюве победу над несчастным Калиной Ипатьевичем.
– Я тоже, пожалуй, пойду, – сказал раздавленный купец второй гильдии. – Не буду мешать вашим хлопотам.
– Вы так чутки, мой друг, – взмахнула ресницами Анфиса Ксаверьевна, пытаясь сгладить неловкость и не выдать своей радости.
– Но я еще зайду! – с отчаянием воскликнул неудачливый ухажер. – Мне непременно надо договорить с вами наедине!
Домовладелица
– Убрать. Убрать, – только и командовал жилец, более пристально осматривая свое новое место обитания. Его одобрения не заслужили ни вышитые подушечки, ни даже прелестные шторы с фестончиками.
Хозяйка дома вместе с горничной безропотно снимала и прятала то, что можно было спрятать немедленно.
– Ох, Анфиса Ксаверьевна, матушка, – гулким басом зашептала Глафира, собирая с комода любовно вышитые розочками салфетки. – А вдруг тать какой али душегубец?
– Тать, Глаша, так принарядиться не додумался бы. Да и что с меня взять?
– Знамо что… им одно от нашего женского роду надобно.
– Не бойся, у меня револьвер еще от Феликса Рафаиловича остался, – успокоила ее храбрая домовладелица. – Уж как-нибудь отобьемся.
Первая телега с пожитками гонителя салфеточек, к удивлению обеих женщин, прибыла уже через десять минут, видно, оставлена была недалеко, да и собрана заранее.
– Где же вы собирались ночевать, если бы не нашли у меня комнат? – удивилась Анфиса Ксаверьевна.
– У ваших ворот, мадам, жалобно подвывая в ночи, – без запинки ответил сэр Бенедикт, но, увидев открывшийся от изумления ротик своей новой квартирной хозяйки, тут же попытался исправиться, что не вполне ему удалось: – В городе полно людей, которые любят деньги, часть из них даже держит гостиницы.
Анфиса Ксаверьевна нахмурилась, но готовящуюся отповедь предотвратила чумазая детская мордочка, заглянувшая в окно. Впрочем, иностранец обрадовался ей как родной – выбежал в прихожую и, отворив входную дверь, радостно скомандовал:
– Мальчики, заносите!
– Ваши вещи переносят уличные мальчишки? Но, Бенедикт, это же небезопасно! – Домовладелица, конечно же, в первую очередь имела в виду свою собственную безопасность, но была не в пример деликатнее своего неожиданного жильца.
– Все в порядке, у меня не украдут. Один бой уже попытался, и ему не понравилось. – Зонтом, с которым так и не пожелал расстаться, англичанин указал на плутоватого мальчишку с перевязанной пониже локтя рукой. Постреленок гордо нес маленький скелетик невиданного существа, любовно закрепленный на лакированной подставке. – Эй ты, если попытаешься стащить у компсогната хоть одну косточку, я заменю ее твоей!
Пацан тут же прекратил свои манипуляции с диковиной и торжественно вручил хрупкую ношу хозяину.
– Вы ударили ребенка?! – ужаснулась трепетная мать, только что подозревавшая этих детей если не во всех, то в одном смертном грехе точно.
– Мэйби ай шуд ду соу… [2] Но после того, как он самостоятельно сунул руку в саквояж с хомяком-троглодитом, в этом не было никакого воспитательного смысла – хомячок справился сам.
Анфиса Ксаверьевна не поверила, поэтому, улучив момент, когда иностранец отвлекся, схватила мальчика за плечо и спросила:
2
Возможно, следовало это сделать… (англ.)
– Скажи, тебя обижал этот господин?
– Нет, – повертел вихрастой головой постреленок.
– Ты уверен? – Вопрос для вдовы был животрепещущ: пусть сын ее, Матвей, и проводил почти все время в лицее, материнский инстинкт требовал исключить любую опасность.
– Сломайте мне уши, ежели вру, – с вызовом сказал мальчишка, уши которого по странному совпадению уже были слегка завернуты в трубочки, как у настоящего борца.
Анфиса Ксаверьевна ломать, конечно же, ничего не стала, но следила за этими ушами с неусыпной бдительностью – как бы руки, приделанные чуть пониже их, не прихватили лишнего из гостиной.
Руки на удивление вели себя примерно: вещи в дом вносили, но ничего не выносили. Такое взаимопонимание, установившееся между сэром Бенедиктом и его помощниками, не могло не радовать. По всему видать, человек приличный, хоть и с придурью…
Придури той, кстати, оказалось не так уж мало, и она нескончаемым вещественным потоком хлынула в дом предприимчивой вдовы. Чего тут только не было: чьи-то бивни, чучела, биты для игры в крикет, загадочно звенящие ящики и даже микроскоп, – на все это домовладелица взирала со спокойствием.
И только вид когтистой лампы несколько поколебал стойкое намерение Анфисы Ксаверьевны не вмешиваться, поэтому она осмелилась высказать первое возражение:
– Но, Бенедикт, в гостиной уже есть прекрасная лампа, может, вы разместите этот… экземпляр в спальне?
– Вы же не ожидаете, что я буду заставлять своих посетителей ждать под абажуром с рюшами? Меня могут не так понять.
– А когтистая лампа, конечно же, расскажет о вас всю правду, – усмехнулась вдова.
– По крайней мере, то, что я беру дорого и что со мной лучше не спорить, до клиента донесет.
– Погодите! Клиенты? Что за клиенты?
Но сэр Бенедикт уже не слышал.
– Так, чемоданы в спальню. Надеюсь, там не осталось ваших розовых чепцов, мадам?
Анфиса Ксаверьевна, не обращая внимания на выбор выражений нового жильца, многозначительно продемонстрировала пустые шкафы гостевой комнаты.
– Маловато, – резюмировал иностранец.
– Ваши сундуки вполне влезут.
– Это всего лишь предметы первой необходимости. Сейчас привезут воз с моим основным гардеробом.