Милые чудовища
Шрифт:
— Лучше вы обе заткнитесь, — советует Бад. — Поберегите дыхание. Тут крутой участок пути.
Вот, наконец, они оказываются на вершине. Все запыхались. Дыхание вырывается из груди Зигани всхлипами. Она дергает наручником, и Парси спотыкается.
— Прекрати, — требует Парси. — Прекрати сейчас же!
Перед ними дерево, а в его ветвях — Никки. Она улыбается Ли и показывает оттопыренные большие пальцы. При ней ее «Айпод» в который закачано записей «Project Runway» аж на несколько часов, ее спицы и пряжа, ее термос и бутерброд.
— Зигани, можешь остановиться, —
Она помогает сестрам усесться спинами к дереву.
Пока Морин ходит вокруг ствола и приматывает девочек к нему веревкой, Бад объясняет:
— Испытания часто оказываются отстойными. Например, когда испытывали меня, девчонки разместили в Интернете объявление в разделе знакомств, и мне пришлось сидеть в «Пивной Рози» с розой в волосах и разговаривать со всякими древними развалинами. Последним троим, как выяснилось, свидание было назначено на одно и то же время, а мне не разрешено было ничего им объяснять. Самое жуткое, никто из них не удивился, что перед ними пятнадцатилетняя лесбиянка. Значит, в объявлении как-то так и было написано. Ну да ладно, неважно. Главное вот что: я хотела, чтобы ваше испытание прошло иначе. Я провела целое исследование насчет испытаний и нашла такое, какое раньше проходили те, кто хотел стать рыцарем. Нужно было прийти в церковь, опуститься на колени прямо на каменный пол и провести там всю ночь в бодрствовании и молитве. Кому удавалось, того посвящали в рыцари.
— Мы проверили прогноз погоды, — подхватывает Морин. Ее собственное испытание было настолько унизительным, что она до сих пор отказывается о нем рассказывать. — Ночью температура ниже плюс пяти не опустится. Спасибо глобальному потеплению. Провернуть это дело в церкви было бы затруднительно, но, когда мы стали обсуждать и планировать, Ли предложила поехать сюда.
— Вы же не оставите нас здесь на всю ночь?! — ужасается Зигани.
— Утром мы вернемся за вами, — обещает Бад. — И кто-то из нас на всякий случай останется, чтобы присматривать за вами. Так что помните об этом и не пытайтесь освободиться. Спуск с горы о-очень длинный.
— Позвоните нашей маме, — просит Зигани. — Просто наберите номер и расскажите ей, что происходит. Просто не верится, что вы решили так со мной поступить! Вы же говорили, что мы едем домой. Вы же говорили!
Никто ей не отвечает, и она начинает с дикой силой биться в путах. Она бросается грудью на веревку так, будто хочет, чтобы ее перерезало пополам. На такой поворот событий подружки не рассчитывали. У Ли болезненно сжимается желудок, как будто это она попалась в веревочную ловушку.
— Ой-ой-ой! — вскрикивает, Парси. — Зигани, перестань. Ты только затягиваешь веревку еще туже.
— Снимите повязки, — требует Зигани. — Хоть это-то вы можете сделать.
— Хватит ныть, — говорит Бад. Она раздражена. Такое впечатление, что она не ожидала от Зигани подобной неблагодарности. — Испытание должно быть неприятным, в этом его смысл. Вот повязка на глазах как раз и добавляет неприятных ощущений.
— А я тоже стану рыцарем? — спрашивает Парси. — Или как? Потому
— Слышала, Зигани? — усмехается Бад. — Твоя младшая сестрица — настоящая оторва.
Пока Зигани дергалась и извивалась, рубашка ее задралась. Ли наклоняется поправить ее. И в это время шепчет как можно тише:
— Зигани, не беспокойся. Мы вернемся быстрее, чем ты думаешь. Хорошо?
— Вы меня обманули, — говорит Зигани.
— Знаю, — шепчет Ли. — Мне очень жаль.
— Мне тоже, — говорит Зигани. И сердито сжимает губы в тонкую полосочку.
— За нас можешь не волноваться, — говорит Парси, обращаясь к Ли. — С нами все будет отлично. — Она ухмыляется, как безумный демон.
На обратном пути к машине все молчат. Наконец Морин нарушает тишину:
— Может, все-таки стоит позвонить Кульхатам? Просто на всякий пожарный. Зигани здорово меня напугала.
— Ты бы тоже так себя вела, если бы у тебя была мама, как у нее, — говорит Бад.
— Тут телефон мало где ловит, — говорит Ли. — У тети есть «скайп», но от нее звонить нельзя — не хочу ее подставлять. Морин, ты ведь заставила Зигани надиктовать сообщение, когда вы уходили? Что она там сказала?
— Нам пришлось импровизировать, из-за Парси. Что-то вроде того, что ей надоело сидеть дома и хочется простора. И еще — что она хочет укрепить отношения с сестрой. Я велела Зигани сказать, что они, может быть, сядут на электричку, доедут до города и сходят на какой-нибудь дневной спектакль.
— Основательно, — комментирует Бад. — Звучит так, будто похищение людей — твоя профессия.
— Угу, только чур в следующий раз не будем похищать таких неблагодарных свиней! — говорит Морин.
— Ты несправедлива к Зигани, — возражает Ли.
— Можно подумать, испытания имеют хоть что-то общего со справедливостью! — восклицает Морин на повышенных тонах. Она уже почти кричит. — Можно подумать, мне на испытании достался праздничный торт, розы и шампанское! Зигани тупая. Ни во что не врубается. Думает, весь мир вертится вокруг нее.
— У меня сыпь на руке, — сообщает Бад. — Надеюсь, это не от борщевика.
— Может, просто козья слюна, — говорит Морин, успокаиваясь. — Они у меня шнурок от одной кедины сожрали. Они, конечно, милые, но при всем при том от них куча неприятностей. Прямо как от парней.
Когда они возвращаются в «Мирное королевство», на часах уже 15:30. Морин всю дорогу продолжает жаловаться на парней. Додо кипятит воду для макарон.
— Ну как все прошло? — интересуется она.
— Для кого как, — отвечает Ли. — Зигани не очень-то довольна. У нее строгие родители.
Додо режет зеленый лук и больше ни о чем не спрашивает. Когда Ли (еще давно) спросила у нее, можно ли привезти в «Мирное королевство» девочку на испытание, Додо засыпала племянницу вопросами. А что на это скажет твоя мама? Как насчет прогулянных уроков? Зачем они вообще нужны, эти испытания? Ли описала несколько испытаний из числа тех, о которых она слышала. Додо вздохнула и выразила надежду, что Ли и ее подружки хорошенько все обдумали.