Милые лжецы
Шрифт:
— Ладно, ладно. — Питер, как бы сдаваясь, поднял руки. Ухмылка стала совсем невыносимой. Дэвина с трудом удерживала себя от того, чтобы не заехать в этот широкий самодовольный оскал, ведь кругом было полно народу. Домохозяйки, толкающие с верхом нагруженные тележки к парковке, охранники, стоящие у дверей, и молодежь, встречающаяся здесь, чтобы обсудить планы на вечер.
Нет, лучше уж выслушать его, чем подвергнуться риску быть судимой за убийство в состоянии аффекта.
Но то, что он все-таки сообщил, оказалось такой сенсацией, что у Дэвины отпала челюсть.
— Я женюсь на Луизе Мэйгард.
— Ты —
— Я женюсь на Луизе Мэйгард. — Он с наслаждением наблюдал растущее замешательство Дэвины. — Мы с ней встретились после ссоры с Клеменсом Вентурой, и между нами пробежала искра. Свадьба состоится в рождественский сочельник.
— А что на это говорит Берта? — осведомилась Дэвина, частично оправившись от первого шока.
— Ей это не нравится. — Похоже, Питера этот факт скорее радовал, чем пугал. — Она считает, что Луиза слишком стара для меня, но мы ее вообще не слушаем. Я теперь делаю только то, что нравится мне. Берте придется с этим смириться.
— Ага. — Дэвина покачала головой, все еще ошарашенная услышанным. — Тогда… э-э… Берта, может, и не переедет к вам.
— Нет. — Питер засмеялся. Смех получился злобноватый. — Ни в коем случае. Луиза считает, что у Берты и так очень красивый дом, к тому же она полностью загружена в своем дамском кружке и в благотворительном обществе. Что она у нас потеряла?
— Берта придерживается того же мнения? — Дэвина не могла оправиться от удивления.
— Ну, не совсем. — Питер по-дружески хлопнул ее по плечу и направился к выходу. — Но она привыкнет. Другие матери переживают то же самое, да, они бывают даже рады, когда их дети в конце концов оперяются и вылетают из гнезда. Передавай большой привет Кармен и э-э-э… — Он уже подошел к автоматическим дверям, но приостановился. — Да, скажи, пожалуйста, Кармен, что я очень рад отмене нашей с ней свадьбы. Мы бы, вероятно, совершили ужасную ошибку.
Он еще раз осклабился, растянув уголки рта чуть не до ушей, потом поднял руку и снова махнул Дэвине, прежде чем выйти на улицу. Через пару секунд он исчез в толпе покупателей.
— Прощай, вечный пай-мальчик, — усмехнулась Дэвина.
И покатила свою тележку на парковку.
Зал был полон до последнего места.
Хотя Дэвина еще не принадлежала к числу самых известных певиц, похоже, что каждый, кому посчастливилось достать билет, пришел сюда не только послушать речь нового губернатора, но и насладиться будоражащей кровь музыкой «Людей синих лугов».
Многие песни зал даже подхватывал. Поначалу это раздражало Дэвину, поскольку они лишь несколько недель назад появились на долгоиграющей пластинке, которая прекрасно раскупалась.
В рейтингах она стояла на шестьдесят пятом месте, неплохая позиция, если вспомнить, что это была первая пластинка, которую создала группа, не считая любительских записей.
Во всяком случае, все, кто занимался этой сферой, обратили внимание на «Людей синих лугов», и теперь каждый член группы мог рассчитывать на приличное будущее, требовалось лишь немножко удачливости и чутья.
Об этом думала Дэвина, кланяясь самозабвенно аплодирующей публике.
Еще один поклон, еще одна ослепительная улыбка, и занавес упал.
За кулисами ждали Элмонд
— Ты была на высоте, — признал Элмонд, бурно обнимая Дэвину.
Со всех сторон раздавались похвалы и поздравления.
«Я должна быть счастлива», — мелькнуло в голове у Дэвины, принимавшей комплименты, сыпавшиеся на нее как из рога изобилия. Трудные времена остались позади. Больше никаких халтур ради куска хлеба. Перед ней распахивали двери большие залы, фестивали, звездные шоу.
Кирк Дублидер положил на лопатки всех менеджеров по рекламе, продюсеров и директоров. Каждый хотел заполучить «Людей синих лугов», но Дэвину почему-то не радовал этот успех.
«Вот это и будет моей жизнью?» — снова задала она себе вопрос, часто встававший перед ней в последние недели. Репетиции, жизнь на чемоданах, продуваемые сквозняком костюмерные, бессонные ночи в машине и вечная суета, суета, суета.
Несколько часов назад Элмонд явился в костюмерную с потрясающим предложением. Два очень известных исполнителя песен «кантри» выразили желание работать с Дэвиной, а одно крупное издательство добивалось приобретения прав на ее композиции.
Но Дэвина пока не хотела принимать решение. Ей нужно сначала дождаться других предложений. Был бы здесь сейчас Клеменс Вентура, тогда бы она точно знала, на что решиться. Но Клеменса здесь не было, так что над этой проблемой не стоило и размышлять.
В костюмерной пахло застарелым потом и дешевой косметикой.
Костюмерша помогла ей снять костюм, Дэвина со вздохом плюхнулась в удобное вращающееся кресло и схватила баночку с кремом.
Костюмерные в «Милуоки-холл» относились к числу достаточно комфортабельных помещений для переодевания в зданиях, предназначенных для общественных мероприятий. Здесь, по крайней мере, не дули сквозняки, и можно было вытянуть обе руки, не уперевшись при этом в стену.
«Вот тебе и еще один повод порадоваться, — подумала Дэвина, разглядывая свое лицо в зеркале с подсветкой. — Так чем же ты недовольна, неблагодарная коза? Почему не скачешь от счастья, не танцуешь, не поешь, а уставилась в дурацкое зеркало и нагоняешь на себя тоску?»
— В коридоре вас ждет мисс Вентура, — вмешался в невеселые мысли Дэвины голос Эрны Сандрок. — Впустить ее или вы предпочтете, чтобы она подождала вас у театра?
— Мисс Вентура? — Дэвина развернулась вместе с креслом и взволнованно посмотрела на Эрну. — Такая маленькая пышечка в кудрях с огромными черными глазами? — Дэвина изобразила с помощью большого и указательного пальцев основательный круг и, когда Эрна с улыбкой кивнула, пулей промчалась мимо костюмерши к двери, распахнула ее и втащила ошарашенную Кармен в комнату.
— О-о, вот это приветствие! — Кармен сияла, когда Дэвина все-таки выпустила ее из объятий. — Можно подумать, что ты по мне скучала.
— Именно так! — засмеялась Дэвина. Она обняла Кармен за плечи и усадила в первое попавшееся кресло. — Еще как скучала. Без тебя я чувствовала себя очень одиноко в тихом маленьком домике. Не было никого, кому нужно было немедленно спросить, сказать или сделать что-то ужасно важное. Двери не хлопали, стекла в окнах не дребезжали, никаких телефонных звонков среди ночи…