Милые лжецы
Шрифт:
— Потому что я хочу иметь наконец семью! — в отчаянии всхлипнула Кармен.
Слезы брызнули еще обильнее. Они текли по щекам и капали на желтый свитер, оставляя на нем некрасивые пятна.
— Кармен, если твой отец женится на Луизе, у тебя будет семья, — осторожно напомнила Дэвина.
Рыдания резко смолкли. Кармен подняла голову и удивленно взглянула на Дэвину.
— Ты имеешь в виду Луизу Мэйгард? — Она скептически покачала головой. — Она никогда не выйдет за папочку! Луиза бегает за ним со времени маминой смерти, а с тех пор прошло двенадцать лет! Но папа всегда
— Возможно, у Луизы более постоянный характер? — Дэвина вытянулась рядом с Кармен и взяла ее за руку.
— Ха! — В смехе Кармен слышалась горькая ирония. — Разумеется, Луиза отличается завидным постоянством. То есть постоянно рвется к деньгам и власти. Да ты ее увидишь. Папочка считает, что мы должны пригласить ее на свадьбу, вот там ты и узнаешь, что это за женщина. Луиза абсолютно не подходит нам на ферме, а уж папочке и того меньше. Кстати, Луизе наплевать, за кого конкретно выходить замуж. Лишь бы у этого человека водились деньжата.
— Но мне показалось, что у твоего отца серьезные намерения.
— Тогда он свихнулся! — Кармен повернулась на бок и задумчиво посмотрела на Дэвину. — Может, он сказал это только ради того, чтобы скрыть истинные чувства к тебе или похвастаться, что у него есть шансы.
— Не имеет значения. — Дэвина выпустила руку Кармен. — Тебе надо первым делом успокоиться. Подумай как следует, хочешь ли ты выйти замуж за Питера, и если ответ будет не совсем положительным, лучше отмени сразу всю эту затею. Твой отец наверняка тебе поможет. — Она встала с кровати и прошлепала босиком в ванную. — Отказ от свадьбы обойдется дешевле, чем развод, — крикнула она от двери, и Кармен слабо кивнула в ответ.
Новый день принес в дом не просто холодный ветер, а настоящий ураган.
Сначала, как было известно заранее, появилась Берта Хэллоуэй.
Длинная, худущая, со злым лицом, она сухо поздоровалась с присутствующими и принялась основательно инспектировать ферму на предмет ее готовности к приему гостей.
— Питер заслужил красивую свадьбу, — заявляла она каждому, кого удивляла ее настырность, а дерзкого помощника конюха, осмелившегося спросить, будет ли разрешено лошадям принять участие в торжестве, Берта так отбрила, что после этого все, кто ей встречался, лишь молча втягивали головы в плечи.
Вечером в старый фермерский дом неожиданно прибыла Луиза Мэйгард.
Это была высокая стройная женщина с короткими соломенными волосами, которые она разделила ровным пробором и приклеила гелем к своей маленькой птичьей головке.
Корректная — так можно было бы коротко охарактеризовать ее внешность, начиная с волос и кончая до блеска начищенными полуботинками, придававшими ей несколько солдафонский
— Я подумала, что вам может понадобиться моя помощь, — заявила Луиза не терпящим возражений тоном и вторглась в кухню тети Tea, не теряя времени на просьбы о разрешении.
— Сейчас начнется, — пробормотала в дурном предчувствии Кармен. Через пять минут Дэвина увидела, как она умчалась со двора на своем «остине».
В доме постепенно становилось тесно.
И дело было даже не в количестве гостей, прибывавших один за другим, а скорее в их составе.
Тут ведь находилась Берта Хэллоуэй, которая как будущая свекровь желала держать в руках всю власть.
Но этого никак не могла допустить Луиза Мэйгард, не состоявшая, правда, в родственных отношениях с семейством Вентура, однако в качестве давней подруги семьи претендовавшая на более широкие права.
Затем славный дядюшка Уоррен, душка, а не человек, чьи «манеры австралийского скотника», как выражалась Берта, действовали обеим леди на нервы.
По крайней мере, в этом пункте они сошлись, и обе обращались с дядей Уорреном свысока, чем приводили Клеменса в бешенство. Однако Уоррену каждый раз удавалось успокоить младшего брата.
Уоррен, добродушный и деликатный по натуре, попросту не слушал колкости Берты и Луизы и, не обращая внимания на их насмешки, с наслаждением попыхивал сигарой, не заботясь о том, что от дыма могут пожелтеть свежевыстиранные гардины.
Был здесь, естественно, и Питер.
Он прибыл в графство Кобурн через три дня после матери, послушный пай-мальчик, в правой руке изящный чемоданчик, глаза невинные, как у новорожденного младенца. Дэвину бесил один его вид.
Берта и Луиза шпыняли его как хотели, он нисколько не сопротивлялся и совсем не стремился к своей невесте, что последнюю, кажется, вовсе не огорчало.
Дэвина, между тем, перестала волноваться. Она только мечтала, чтобы скорее наступил день свадьбы, когда закончится весь этот вертеп и она сможет вернуться в свой маленький домик в Джениве, который в лихорадке Кобурна казался ей чуть ли не курортом.
Там, в работе, она, наверное, забудет наконец Клеменса Вентуру, все еще бередящего ее сердце.
К счастью, скоро состоится большой гала-концерт музыки «кантри», и подготовка к нему прогонит из ее головы мысли о Клеменсе — так она надеялась!
Каждый вечер, ложась спать, Дэвина посылала небесам короткую молитву: «Боже милостивый, отмени седьмое, восьмое, девятое, десятое, одиннадцатое октября, и пусть сразу настанет двенадцатое».
Дни никто не отменил, но свадьба все-таки не состоялась.
Все выглядело вполне безобидно, когда вечером восьмого октября сели ужинать.
От огня в камине шло уютное тепло, на дворе осенний ветер теребил ветви старых каштанов, а на столе томилась вкусная еда.
— Ты не передашь мне картофельное пюре? — вежливо попросил Уоррен свою сестру Tea.
— С удовольствием, дорогой! — Tea протянула пюре брату, и тот наложил себе полную тарелку.
— Есть люди, которые никогда не научатся культурно себя вести, — съязвила Берта, ехидно оглядывая картофельную горку перед ним.