Милые шалости, или Под прицелом
Шрифт:
У меня сложился строгий распорядок дня: утро — заскочить на пару минуток к Оле и бегом на работу, но даже там весь день на созвоне, вечером — снова свидание с Олей, ну а дальше наш дом. Я всё ещё живу в её квартире и это ненормально. У меня пылится свой вполне сносный угол, а я завис в этом царстве разношёрстных баночек и сил нет уйти. Всё жду, когда же погонят поганой метлой такого нахлебника. Чиню всё подряд, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие в Олиной квартире. Я сладил ту самую разхераченную полку, вырезал зрачок, подкрутил краны, чтобы не
Впрочем, кое-где я признал свою безоговорочную капитуляцию. Я не сражался со своей заработанной паранойей, потворствовал, как только получил зарплату на карту. Теперь Олин коридор имеет при себе не только тревожную кнопку, но и небольшую камеру видеонаблюдения, нацеленную снимать всех гостей. Слишком? Однозначно, нет. Не допущу повторения того ужаса. Никогда. На моей бедовой голове уже достаточно седых волос.
Оля
"Как ты?"
Вот моё постоянное начало дня. Мой мужчина не отличается разнообразием вопросов. Регулярно телефон вибрирует от его однотипных смс и это не может не радовать меня. Костя заботится. Стал прибегать ко мне с утра и засиживались по вечерам, когда медсёстры приходили в палату и уводили моего следака от меня. Но эти утренние торопливые поцелуи были слаще чашки кофе. К хорошему привыкаешь слишком быстро. Наверное, у меня случилось мгновенное привыкание ещё с самого первого раза, когда я только открыла глаза, а Костя оказался рядом, чтобы пожелать мне прекрасного дня и коротко чмокнуть перед работой. Наш маленький утренний ритуал стал важной частью моей больничной жизни.
Для меня это был первый шаг к осознанию, что наши отношения вышли на новый уровень развития. Есть не просто мой Костя и я, его Оля. Мы как симбиоз, слились воедино и совместно создаём нечто прекрасное.
Именно из-за этого постоянного чувства чего-то удивительного и значимого, я так чувствительна к любому действию со стороны Костя. Он строчит смс, а я не выпускаю из рук телефон и мама злится. Моя маленькая ложка дёгтя. За эти пару дней в больнице я окончательно вспомнила, почему уехала из дома, когда мне исполнилось 18. Просто невозможная и до ужаса склочная, она успела потрепать нервы всему медперсоналу и новому мужу заодно. Он, небось, и рад, что дома стало спокойно. Вот бы её кто-нибудь оттащил от моей кровати. Она уходит только когда на пороге появляется Костя.
Смешно говорить, но я знаю о его приходе заранее. Как только мама выглядывает за дверь и недовольно поджимает губы, значит, она видит его фигуру в конце коридора. Значит, он скоро будет рядом. Я каждый раз волнуюсь перед нашими вечерними свиданиями. Прошу маму причесать мне волосы или проводить в ванну. Я ещё слаба, меня иногда покачивает и это ощущения беспомощности просто вымораживает. Я — боец. Мне нужно действовать. Блистать. А я стою напротив больничного зеркала и придумываю, как бы выглядеть
— Ты в больнице лежишь, а не на курорте, — любила повторять моя мать, расчёсывая мне мои волосы. — Ты должна поправиться, а не марафеты наводить.
Я и не спорила, но всё же. Звучит слишком капризно, но я хочу уже домой. Там косметичка, красивое бельё и никого лишнего вокруг. Это раздражение копится во мне буквально день ото дня. Все эти процедуры, больничная еда, мама. Однажды я не выдерживаю и спрашиваю, когда он, наконец, заберёт меня из этого больничного ада.
— Малыш, что не так?
И я замолкаю. Даю себе мысленного леща и просто смотрю в такие родные глаза. Он же тоже устаёт, а я тут капризы устраиваю, как ребёнок маленький. Остаётся толкьо губы кусать, чтобы лишнего не сказать. Стыдно…
— Оль, не молчи.
— Да, просто… Устала я от лежания, понимаешь?
А Костя и не злится. Он только ласково улыбается и тянется к моим губам, в который раз за вечер.
— Принял. Разберёмся.
К сожалению, наше такое короткое свидание подходит к концу. Косте нужно домой, так что его короткой "принял", последнее на сегодня. Я бы и хотела побыть эгоистко и оставить своего мужчину у себя в палате, но нет… Мир не ограничивается больничными стенами и мой следователь нужен ему.
— Разберёмся.
Я нервно хихикаю, а мама только неодобрительно качает головой. Действительно, разберёмся. Всё самое страшное позади.
Костя
Не знаю, что в голове у Антона, но на сделку со следствием он не пошёл, хотя адвокат советовал раскаяться, чтобы скостить срок. Единственное, чего я боялся, так это того, что подозреваемого признают невминяемым. Лёгкой судьбы этому человеку я не хотел.
— Ань. что делать?
Наш психолог медленно оторвала глаза от текста на мониторе и пожала плечами.
— Не париться. Машина правосудия работает как надо.
С нашего совместного незаконного расследования прошло достаточно времени и я нервничал. Она так и не назначила цену своему молчанию и я просто не знал, какого подвоха стоит ожидать. Не то, чтобы я не доверял Аньке, но срок годности нашего преступления не один год и быть в подвешенном состоянии так долго я не планировал.
"Поможешь мне, когда понадобиться."
Это ведь ни хрена не ответ. Тем более сегодня. В день выписки Оли осечек быть не должно.
— Костя, что опять не так? Ты не можешь просто так убить человека, даже если он того заслуживает.
Чёрт. Аню понесло не в ту степь.
— Речь не об убийстве. Я хочу, чтобы он жил в не самых приятных условия, скажем так. А парень хочет проскочить в психушку!
Аня вздохнула и отвернулась к окну. Наш разговор её тяготил. Мне было всё равно на её недовольство.
— Ну, в каком-то плане жизнь там невыносимее, чем в тюрьме. Я бы не волновалась.
Всё не то. Неприятие и ярость от такого легкомысленного ответа заставляла крепче стиснуть кулаки в немом протесте.