Милый дом и все, кто в нём
Шрифт:
– Пожалуйста, присаживайтесь. Агата, почему вы не ладите с Екатериной?
Вдова, настроившись на разговор, достала сигарету из портсигара.
– Вы не против, если я закурю?
– Нет. Пожалуйста, – Адель показала жестом, что не против, хотя терпеть не могла сигаретный дым.
– С самого моего прихода в поместье она относилась ко мне с предубеждением, полагая, что моё согласие выйти замуж за Стефана было продиктовано исключительно материальными интересами. Но прошу заметить, что это не соответствует действительности.
– По моим воспоминаниям, вы ранее утверждали, что не были осведомлены о том, что в случае отсутствия завещания всё имущество перейдет к Вам, как законной супруге.
– Потеря супруга причинила мне глубокую скорбь, которая не утихла до сих пор. Вопросы о наследстве для меня всегда были второстепенными.
– Почему вы живете в отдельной от Стефана комнате? – спросила детектив.
– Стефан сам попросил меня об этом. Его мучали боли и бессонница, и он не хотел нарушать мой покой.
– И вы так легко согласились оставить больного мужа?
– Вовсе не так. Я говорила ему, что не хочу его оставлять, но он настаивал.
– Когда он Вас попросил об этом?
– Около недели назад, когда ему совсем сделалось плохо, – дала ответ Агата.
– Как вы думаете, почему Екатерина решила, что Стефан умер не своей смертью? Ведь заключение врача есть и всё, казалось бы, логично.
– Очевидно же, что она взбесилась, что она ни копейки не получит от наследства. А вот если бы мой муж успел написать завещание и вписать её туда, то ей было бы все равно, как и при каких обстоятельствах он умер. Получила бы свою долю и ходила довольная.
– Могу я поинтересоваться, что вы намереваетесь делать с наследством?
– Разумеется, для меня это большой и очень уважаемый подарок. Конечно, я продолжу здесь жить, принимать гостей, обустраивать комнаты. Если вы думаете, что я захочу продать поместье, то вы ошибаетесь, госпожа Браун. Это мой дом и часть моей бренной души.
– Вы не собираетесь делиться с остальными членами семьи наследством?
– Я пока не думала об этом. Я переживаю траур, если вы не заметили, – судорожно заявила вдова.
– И все-таки?
– Надо полагать, не собираюсь. Ко мне никогда не относились здесь с любовью или уважением, то почему я должна им отписывать часть своих законных денег?
– Вам не приходило в голову, что покойный хотел завещать им свое наследие?
– Как мы все знаем, этого не произошло. И он никогда не говорил мне о том, что он хочет поделить наследство между всеми. Поэтому я смею предположить, что судьба сама все правильно распределила.
Некоторое время дамы сидели в тишине, обдумывая свои вопросы и ответы.
– Как вы смогли удержаться в семье, где вас очевидно не любят и никогда не принимали?
Агата глубоко
– Только моя неиссякаемая любовь к Стефану давала мне силы держаться и противостоять. Хотя должна признаться, это было сложно. Я здесь как белая ворона.
– А что вы можете рассказать о вашем семейном докторе?
– О докторе? Почему вы спрашиваете? – томно поинтересовалась Агата.
– Изабель меня известила, что господин Ковальски – ваш давний знакомый. Я бы хотела узнать о нем побольше.
– Да, действительно я знаю его достаточно давно. Однажды ему приходилось лечить мою маленькую племянницу от пневмонии. В тот момент он проявил себя как достойный профессионал, и с тех пор я могу довериться только ему.
– Вас не тревожит тот факт, что Стефан все-таки скончался под его наблюдением?
– Безоговорочно, я переживала, но как пояснил Ковальски, что тромб может оторваться в любой момент жизни. А так как мой муж был уже преклонного возраста, то это не было удивлением.
– Не было удивлением? – переспросила в недоумении Адель.
– Я имею в виду, что в старости наше тело уже неспособно справляться с различными заболеваниями и посему для меня не было неожиданностью о том, что Стефан ушел в таком возрасте.
– Расскажите, пожалуйста, какие, на ваш взгляд, у Стефана и Альберта были отношения?
– Полагаю, что сложные. Они неоднократно ссорились за общим столом, и Стефан всегда сердился на него.
– Из-за чего они ссорились?
– Что-то не поделили в бизнесе. Стефан не посвящал меня в подробности.
– Понятно. Насколько мне известно, Ковальски пришел к одиннадцати часам и зафиксировал время смерти в 11:25, и вы все это время находились с ним. Что происходило в комнате?
– Ковальски провел медицинский опрос, взял у него кровь из вены на анализы. Ничего не предвещало беды, но вдруг Стефан стал задыхаться, держался за сердце и внезапно…умер, – Агата пронзала холодным взглядом Адель, – Доктор пытался реабилитировать его массажем сердца, но ничего не получилось. И только после вскрытия он нам сообщил, что это был тромбоз.
– Ковальски давал Стефану какие-нибудь таблетки или микстуры?
– Да, Стефан принимал какой-то препарат, но, боюсь, что я не вспомню названия.
– Это были таблетки или жидкость?
– Таблетки. Простите, госпожа Браун, но я все же пойду к себе. Кажется, у меня начало подниматься давление, – проронив несколько слезинок, Агата торопливо побрела на второй этаж, оставляя детектива Браун погруженной в глубоких размышлениях.
Следом за Агатой спустился Альберт и также присел рядом с ней.
– Альберт, расскажите, в каких отношениях вы находились с покойным.
– Господин Стефан… я был шокирован, узнав о его смерти. Мы всегда прекрасно ладили. У нас были схожие взгляды на жизнь и бизнес.