Мимикрия пустоте
Шрифт:
Вместе с тем не только необычная внешность отличала клоуна от остальных – сама его манера существовать, казалось, вытекала из профессиональных обязанностей. Жорж обладал от природы смешной походкой, при которой каждый шаг получался слегка в припрыжку, от чего в процессе передвижения клоун несколько походил на сжимающуюся и разжимающуюся пружину. Вторая особенность заключалась в активном использовании развитых мимики и жестов, отпускающих руки клоуна в самостоятельную жизнь. Несмотря на внутреннюю смятенность многих от странного поведения Эдвардса, сам он все же находил свои привычки скорее талантом, ведь нужда в гиперболизированном
И вот небольшой мужичок средних лет, наделенный чертами приметного человека, с густой шевелюрой и суетливым в использовании языком тела, пружиной запрыгнул на почтовые и отправился раньше остальных циркачей в город на следующее выступление. Осуществление столь необычной по своей природе выходки вытекало из обстоятельств, которых Жорж – как и в случае с именем – никак не хотел раскрывать. Вынужден принести искренние извинения, о искушенный литературой, но, в отличии от таинства фамилии, обнажать деталь приезда на данном этапе будет совершенно неправильно и может сбить с толку абсолютно любого. Впрочем, невыносимо глупо скрывать, что одна из причин крылась в непереносимости к месту, где Эдвардс выступал уже значительное количество лет.
Заблаговременно узнав о следующем городе, где труппа собирается давать представление, Жорж серьезно озаботился вопросом поиска жилья на ближайшие две недели. Спустя целые кипы бумаг и множественных проволочек – не обошлось и без гневного письма городскому голове! – ему предварительно удалось договориться о небольшом номере в гостинице «Долина Осени», внезапно освободившемся благодаря тому, что у заселявшего ее человека удачно умер кто-то из дальних родственников, и он, скоро собравшись, уехал в другой город в надежде на получение солидной доли наследства.
Уже издалека, только подъезжая после утомительного пути, Эдвардс ощутил на себе ни с чем несравнимое влияние рядом расположенной ярмарки. Из глубины городишка доносился звон воскресных колоколов вперемешку с радушными криками, а воздух, казалось, наполнился различным постукиванием и потрескиванием. Слегка выглядывая из-за крыш домов, виднелись ярко одетые ходуны, повсюду развевались различные цветастые флаги, батистовые, шелковые и узорчатые платки, будто собирающиеся накрыть собой весь город с его жителями. Каждый закоулок пропитался запахом еды, а алкоголь лужами перекрывал улицы.
Извозчик медленно подъехал к обветшалой станции и легким рывком остановил лошадей аккурат напротив входной двери. Эдвардс сошел на землю и жестом изобразил словно снимает в знак признательности широкополую шляпу, а после необычного действа щедро наградил извозчика дополнительным рублем. Озадачившись невнятной выходкой, которая к тому же, привела к его собственной выгоде, мужчина на козлах ничего не ответил и лишь слегка проехал вперед, заняв приятное местечко в тени ветвистого дуба. Впрочем, этого клоун видеть уже не мог, так как моментально направился к дверям станции и, предварительно в них постучавшись, растворился в массивном прямоугольном проеме.
– Милости просим, господин! – крикнул важный, как разжиревший банкир, но с кошачьими приемами уточенного дипломата, мужичок, вальяжно расположившийся в кресле за массивным столом. Вся площадь его была захламлена мусором, казалось, явно не имевшим – или трудно представить каким образом имевшим – непосредственного отношения к работе смотрителя станции. Конечно, не обошлось и без побелевшего по краям широких листьев фикуса. Видно было, что ярмарочный шум заметно сказался на восприятии громкости мужчиной, так как говорил он с чувством заметного преодоления, явно пытаясь кого-то перекричать. – Да вы, должно быть, Мосье Жорж! – неожиданно прибавил грузный смотритель и, задевая добродетелью стол, лихо поднялся из кожаного кресла.
– Он самый, – не желая того, слегка высокомерно подтвердил Эдвардс. – А вы откуда меня знаете? – в говоре клоуна отчетливо прослеживался легкий акцент прошлой жизни, не всегда улавливаемый собеседниками в силу чистоты и безупречности русского языка.
– Да кто ж вас не знает, сударь? Афишки-то прочитать почти каждый справится! Да чего уж там – достаточно взглянуть на них, ведь половину листа ваш изумительный портрет украшает. Я Виктор Васильевич, многократно польщен встречей с вами! Слыхал, что номер ваш главным будет да что вы во всей Европе известны! Неужто правда?
– От чего же врать? Если интересуетесь, то таких вопросов задавать не престало.
Клоуну разительно не нравилось обсуждать с незнакомыми людьми, неумолкающими от любопытства, себя и всяческую свою связь с цирком. К тому же, смотритель откровенно врал – хотя Жоржу и не довелось видеть афиши собственными глазами, он знал наверняка, что на них изображено лицо с уродливым едко-зеленым париком и толстым слоем белого грима – отчего толстяк никак не мог узнать человека, скрывающегося за сценической маской.
– Конечно, конечно, сударь. Жду, не дождусь своими глазами увидеть ваше выступление, да пускай из дальнейшего ряда, неважно, – расплывшись в улыбке, заявил Виктор Васильевич. – Ладно! Не смею задерживать вас, вы, верно, спешите.
– Откровенно говоря, мне не помешала бы помощь, – Скрестив руки, объявил Эдвардс.
– Чего изволите? – смотритель радостно почувствовал второй шанс проявить себя в лучшем свете, дабы завоевать расположение клоуна.
– В вашем городе есть единственная гостиница с ожидающим меня на данный момент номером. Судя по моим наблюдениям, находится она не рядом со станцией, как полагается делать для удобства каждому, и посему дело оказалось весьма затруднительным. Не знаю, имеется ли у вас такая возможность, но я буду крайне признателен, если мне приставят сопровождающего. О вещах не беспокойтесь, меня интересует исключительно маршрут.
– Зачем же гостиницу сразу, господин? – как бы в доброжелательном возражении развел руки смотритель. – У нас при станции имеется отличное место ночлега. Уверен, ваша милость обязательно останется довольна. Сейчас, правда, гостей мы не принимаем, но ради вас… всего за небольшую плату…
– Не люблю повторять, Виктор Васильевич, – резко перебил клоун, – мне нужна гостиница. Вы можете помочь с сопровождением или нет?
– Да, конечно! Одну минуту! – толстяк с недовольной гримасой вывалился из-за стола и утонул в глубине темноты за ним. Послышался протяжный дверной скрип, а следом неразборчивый шепоток. Спустя мгновенье скрип повторился, и на свет явился смотритель уже вместе с плачевно выглядящим мальчишкой. – Это Миша, он вам поможет, сударь. Только имейте в виду, что он немой, поэтому задавать вопросы никакого смысла не имеет, – Миша кивнул в подтверждение своего недуга, при этом оповещая, что остался счастливым обладателем другого не менее важного чувства восприятия, а именно слуха.