Мимолетное безумие

Джамп Ширли

Элли не понимала причины его поведения. Когда-то Финн достаточно нагляделся на отношения родителей, которые жили вместе и каждый день ссорились. Конечно, между ним и Элли может вспыхнуть страстный роман, но вскоре они остынут друг к другу, а страдать от разрыва будет невинный ребенок. Элли уже питает иллюзии относительно их брака. Если он сейчас же ее не остановит, она погибнет.

По щекам Элли катились слезы. Мгновение Финн колебался.

— Значит, для тебя я часть сделки?

— Ты сама этого хотела, Элли. Так

будет лучше для всех нас. — Повернувшись на каблуках, он ушел в дождь.

Ушел до того, как посмотрел в глаза Элли и окончательно растворился в их глубине.

Глава 8

Генри Уинстон чувствовал себя хорошо. Об этом можно было судить по его улыбке и положительному заключению врача. Отец Элли постепенно набирался сил. Впервые за долгое время доктор употребил в разговоре фразу «когда он вернется домой».

Не помня себя от радости, Элли стремительно придвинула кресло ближе к постели отца. Солнечный свет струился в окна больничной палаты. Сегодня у ее отца был более здоровый цвет лица. Стоящий перед ним поднос был почти пустым — хороший знак.

Испытав горькое разочарование прошлой ночью от разговора с Финном, Элли жаждала хороших новостей. Она всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь придумать способ убедить Финна помочь ей с удочерением Цзяо. Если он откажется, как она сумеет взять девочку к себе? Он не сказал ей, что обязательно с ней разведется, но после спора на балконе Финн не выходил с ней на связь. Она могла бы поднять трубку и набрать его номер, но не стала этого делать. Потому что не хотела услышать его сообщение о том, что он аннулирует брак. Она не желала хоронить надежды на удочерение Цзяо.

Может, Линде удастся уговорить китайские власти отдать девочку на воспитание в США матери-одиночке. Возможно, если они увидят, как тепло Элли относится к Цзяо, они смягчатся и не станут требовать, чтобы девочка росла в полноценной семье.

Элли сдержала вздох. Уступки со стороны китайцев маловероятны. Элли могла остаться ни с чем. Финн может все испортить. Он обвинил ее в желании сделать фиктивный брак настоящим.

Прав ли он? Разве она не надеялась на то, что их платонические отношения перерастут в нечто большее после поцелуев, ужина, шуток и взаимных улыбок?

Элли посмотрела в окно, на город, который объединял ее с Финном и одновременно разделял. Да, она позволила себе поверить в сказку. Она увлеклась Финном Маккенной, забыла об осторожности и совершила то, что запрещала себе делать. Элли разрешила себе поверить в любовь.

«Пора вернуться в реальность, — подумала она, — и перестать придумывать счастливое окончание истории».

В данный момент Элли должна сосредоточиться на отце и на время забыть о Финне.

— Как ты себя чувствуешь, папа?

— Теперь намного лучше, когда ты здесь. — Он слабо улыбнулся.

Обычно Генри Уинстон улыбался

широко и душевно. Из-под густых седых волос на Элли смотрели зеленые глаза, которые светились от счастья.

— Они дают мне новое лекарство. Пока оно хорошо помогает. — Он поднял руку и осторожно сжал кулак. — Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я подготовлюсь к бостонскому марафону.

Она рассмеялась:

— Тогда уж готовься и к триатлону.

— Конечно. — Генри вновь улыбнулся, затем выключил стоящий у постели телевизор. Его соседа выписали вчера, поэтому в палате было тихо. — Как ты поживаешь, моя девочка?

— Я в порядке, папа. Тебе не нужно обо мне беспокоиться.

— Да, но я беспокоюсь. Некоторые привычки родителей не меняются, несмотря на то что дети вырастают.

Элли крепко сжала руку отца. Она пришла не для того, чтобы загружать его своими проблемами.

У него и так было много причин для волнения.

— Ты просто постарайся поскорее поправиться.

— Как дела с удочерением? Я очень хочу встретиться с внучкой.

Элли вздохнула:

— Возникла небольшая загвоздка.

Она заставила себя улыбнуться, не желая беспокоить отца. Генри не должен знать о ее муже и о том, что этот муж отказался ей помогать. Вполне вероятно, что Финн уже подал на развод. Брак Элли был обречен с самого начала. В сотый раз она обрадовалась тому, что сохранила свое замужество от отца в тайне. — Все будет хорошо. Удочерение Цзяо займет немного больше времени.

— Ты уверена? Хочешь, позвоню кому-нибудь, найму адвоката? — Отец протянул руку к прикроватному телефону, но Элли его остановила.

— Все будет в порядке. Я клянусь. Не беспокойся об этом вообще. Возникла небольшая задержка и все.

— Ну хорошо. Не могу дождаться, когда с ней встречусь. Я видел ее фотографии и слышал о ней столько, что чувствую, будто уже знаком с ней. — Генри откинулся на подушки, побледнев. — Дай мне воды, дорогая.

— Конечно-конечно, папа. — Элли подала отцу стакан с водой и поднесла ко рту соломинку. Потом откинулась на спинку кресла. — Может, мне уйти?

Он попил, потом улыбнулся:

— Когда я вижу мою маленькую девочку, всегда чувствую себя лучше. Теперь поговори со мной о чем-нибудь, кроме врачей и лекарств. Как дела в компании?

— Хорошо. — Она не делилась с отцом проблемами, которые возникли после увольнения Фарнсворта. Она сообщит ему об этом, когда он немного окрепнет.

— Ты всегда так говоришь, но я знаю, что ты врешь. — Он накрыл ладонью ее руку. — Твои намерения чисты, но лучше тебе во всем признаться. Используй меня как звуковой отражатель.

Ах, как ей хотелось обо всем ему поведать! Но доктор был непреклонен в своих требованиях: никаких стрессовых ситуаций и волнений. Генри трудился всю жизнь и постоянно сталкивался с неприятностями и принимал их слишком близко к сердцу.