Мимолетный привкус бытия
Шрифт:
Личико у нее милое, курносое; она смахивает на паренька.
Эрон смотрит на нее так, как смотрел всю жизнь: с непонятной смесью любви и страха. Он знает, что большинство мужчин воспринимают Лори как бесполое существо. Впечатление усугубляется ее деловитой целеустремленностью. Комиссия по подбору экипажа для «Кентавра» состояла, как видно, из таких мужчин: одним из критериев отбора была низкая сексуальность. Эрон вздыхает, глядя, как Соланж надевает ей браслет на другую руку. Комиссия оказалась совершенно права: сама Лори была бы счастлива в монастыре. И Эрону хочется, чтобы сейчас она оказалась именно
Фой напоминает о себе покашливанием в микрофон.
– Я повторяю вопрос, доктор Кей: считаете ли вы, что воздействие инопланетного существа на лейтенанта Тига представляет опасность для его здоровья?
– Нет, — терпеливо отвечает Лори. Вся сцена вызывает у Эрона отвращение: беспомощная женщина, опутанная проводами, бесцеремонные мужчины, терзающие ее вопросами. Настоящее насилие над психикой! Впрочем, надо отдать должное остальным трем членам экипажа: действом наслаждается один лишь Фой.
– Входил ли командир Ку в контакт с этими организмами, находясь на поверхности планеты?
– Да.
– Пострадал ли он так же, как лейтенант Тиг?
– Нет, контакт и ему не причинил вреда.
– Повторяю: нанесли ли жизненные формы с планеты какой-либо вред капитану Ку или его людям?
– Нет.
– Повторяю: нанесли ли жизненные формы с планеты вред капитану Ку и его людям?
– НЕТ! — Лори выразительно трясет головой, обращаясь к экрану.
– Вы показали, что бортовой компьютер перестал фиксировать данные от сенсоров и камер по истечении первого дня на планете. Вы сами уничтожили эти данные?
– Нет.
– Компьютер был выведен из строя вами или кем-то другим?
– Нет. Я же говорила: мы думали, что запись продолжается. Мы понятия не имели о неисправности. В итоге все данные оказались утерянными.
– Повторяю, доктор Кей: это вы стерли данные?
– Нет.
– Еще раз вернемся назад, доктор Кей. Прибыв сюда самостоятельно на разведывательном корабле командира Ку, вы заявили, что он и вся его команда остались на планете и намереваются приступить к ее колонизации. Согласно вашим показаниям, «планета, — я цитирую, — это рай, где человеку ничто не угрожает». Невзирая на полную неадекватность записей об условиях на планете, вы настаиваете, что командир Ку рекомендует Земле немедленно дать зеленый свет для полномасштабной эмиграции. Тем не менее, стоило лейтенанту Тигу открыть люк вашего корабля, как он сразу оказался в критическом состоянии. Довожу до вашего сведения, доктор Кей, что на самом деле командир Ку и его команда либо ранены, либо захвачены обитателями планеты, а вы утаиваете этот факт.
Пока он говорил, Лори безостановочно мотала рыжей головой.
– Ничего подобного! Никаких ранений и захватов! Какая глупость! Говорю вам, они сами захотели остаться. Я вызвалась передать вам их мнение. Выбор пал на меня, потому что ведь я не китаянка, и…
– Пожалуйста, отвечайте только «да» или «нет», доктор Кей. Находится ли командир Ку или кто-либо из его людей в коме, как и лейтенант Тиг?
– НЕТ!
Фой хмуро делает пометки. У Эрона ноет сердце: он и без всяких приборов улавливает в голосе Лори истерические ноты.
– Повторяю, доктор Кей: находятся ли…
Но за его спиной звучит властный голос капитана Йелластона:
– Благодарю вас, лейтенант Фой.
Фой умолкает. По ту сторону экрана Лори произносит:
– Я вовсе не устала, сэр.
– Тем не менее я предлагаю вернуться к этому разговору позже, — выразительно говорит Йелластон и многозначительно смотрит на Фоя.
Соланж отсоединяет от торса и от руки Лори бесчисленные провода. Эрон наслаждается франко-арабской внешностью Соланж, видит выражение сострадания на ее лице. Сочувствие — главный конек Соланж; стоит соскочить тоненькому проводку, как она огорченно округляет губы. Эрон улыбается, ненадолго воспрянув духом.
После того как женщины покидают помещение, два командира разведывательных кораблей встают и разминают затекшие члены. Оба — голубоглазые мускулистые шатены; Эрону трудно их различить, хотя Тимофей Брон родился в Омске, а Дон Парселл — в Огайо. Десять лет назад лица у обоих светились решимостью добраться до отдаленной цели живыми. Неудача разведывательных миссий сделала их морщинистыми и молчаливыми. Однако за двадцать дней, истекших после возвращения Лори на «Кентавр», в их глазах опять появился блеск; Эрону не очень хотелось разбираться, в чем тут дело.
– Прошу доложить, лейтенант Фой, — приказывает Йелластон, взглядом давая понять, что к работе надлежит подключиться и Эрону. Все происходящее по-прежнему фиксируется на пленку.
Фрэнсис Ксавье Фой важно набирает в легкие воздух; это второй серьезный допрос за все десятилетнее путешествие.
– Весьма сожалею, сэр, однако в протоколе зафиксирована устойчивая аномальная реакция. Прежде всего, испытуемая демонстрирует повышенную эмоциональность. — Он косится на Эрона, для которого это далеко не новость. — Степень ее аффектации дает пищу для размышлений. Например, отвечая на вопрос, ранен ли командир Ку, доктор Кей, вернее доктор Лори Кей, обнаружила физиологические реакции, противоречащие ее ответу и не характерные для нее как для личности (известна ее природная правдивость). — Он ворошит распечатки, не глядя в сторону Эрона.
– Лейтенант Фой, следует ли из сказанного вами, что доктор Кей лжет относительно истинной судьбы разведкоманды «Гамма»? Фрэнк Фой ерзает, перекладывая с места на место листочки.
– Могу лишь повторить, сэр, что имеются несоответствия между сутью ответов и физиологической реакцией. Обратите внимание на эти три реплики, сэр. Если не возражаете, сравните отмеченные мною пиковые значения.
Йелластон задумчиво смотрит на него, не прикасаясь к бумагам.
– Нельзя ли пересмотреть решение о неиспользовании химических препаратов, сэр? — неуверенно вопрошает Фой. Эрон знает, что Йелластон не согласится, и благодарен ему за это.
Йелластон оставляет просьбу без ответа.
– Давайте пока отложим вопрос о состоянии командира Ку, Фрэнк. Что можно сказать об ответах доктора Кей по поводу общей пригодности планеты к заселению?
– Здесь тоже наблюдаются аномалии. — Фой явно хочет доложить обо всех своих подозрениях разом.
– Какие?
– Ненормальное возбуждение, сэр. Всплески эмоций. Вместе со словечками, вроде «рай», «идеальное» и так далее, зафиксированными в протоколе, все это указывает на…
Йелластон размышляет; позади него с бесстрастным видом сидят оба командира разведывательных кораблей.