Мимолетный привкус бытия
Шрифт:
– Узнаю нашего дока: когда у него появляются какие-то симптомы, он принимается искать их у всех остальных. — Коби весел, всем доволен — что ж, это только приветствуется. — Между прочим, Тайгер проснулся и только что помочился.
– Хорошо. Посмотрим, может, я смогу уговорить его поесть. Эрон застает Тига за попыткой сесть.
– Хочешь выйти и покушать, Тайгер?
Эрон отсоединяет от него все трубки и электроды и помогает выйти в коридор, к раздатчику пищи. Тиг замечает Соланж, и его рука взлетает вверх в прежнем веселом приветствии. Эрон рад столь бойкой реакции; на протяжении нескольких минут с Тигом не происходит ничего необычного. Он как ни в чем не бывало берет поднос и принимается есть. Однако после нескольких глотков из его горла раздается хрип, поднос падает.
– Позволь, Эрон, я должна войти. — Соланж поспешно натягивает изолирующий костюм.
Она приносит новые пленки, и Эрон следует дальше по коридору, чтобы их изучить. Обычно они занимаются обработкой данных в помещении для собеседований. Глядя на привычные нормальные показания, он думает о том, как хорошо постарались создатели «Кентавра». На борту хватило места даже для изолятора. Подумать только, межзвездный корабль! Он сидит внутри корабля, несущегося среди звезд… «Кентавр» — второй в своем роде. Первый назывался «Пионер». Эрон был еще третьеклассником, когда «Пионер» взял курс на звезду Бернарда. Когда он был студентом, от «Пионера» поступил красный сигнал — ничего.
Что там вращается вокруг звезды Бернарда — скала? Газовый клубок? Этого не суждено узнать, поскольку «Пионер» больше не приближался к Земле на расстояние осмысленного сигнала. Эрон работал в ординатуре, когда было объявлено, что корабль потерян. Его регулярный идентифицирующий сигнал перестал звучать, заглушенный радиопомехами. Что произошло? Кто знает… Первый корабль был гораздо меньше и двигался гораздо медленнее. «Кентавр» был спроектирован с учетом сведений, поступивших с «Пионера», пока с ним еще можно было вести переговоры.
Эрон снова погружается в свою работу, автоматически прогнав мысли о судьбе «Пионера». Благодаря специальным тренировкам вся команда научилась не думать на эту тему, как и о том, что Земля не в состоянии выслать новую экспедицию в случае неудачи «Кентавра». Даже если это было бы осуществимо, каким стал бы следующий шаг? Девять световых лет до Сириуса? Безнадежно! Энергия и ресурсы были исчерпаны почти полностью уже при строительстве «Кентавра». Не исключено, что возможные эмигранты успели пасть жертвами каннибалов, и даже если подходящая планета будет обнаружена, это может произойти слишком поздно — их сигнала никто больше не ждет…
Он призывает свое подсознание к порядку и еще раз убеждается, что пленки не содержат ничего нового. Показания деятельности мозга Лори в период отдыха тоже высоковаты, но и они укладываются в норму. Тиг со вчерашнего вечера еще больше сдал. В чем причина?
Пора. Лори и Соланж готовы к окончательному «интервью», как называет это Йелластон. Эрон перемещается в кабину для наблюдений и мобилизует все свое внимание.
Сначала на экране появляется Фрэнк Фой со своими стандартными вопросами. Он еще не закончил, когда входят Йелластон и командиры двух разведывательных кораблей. Как ни возмущает Эрона все это действо, он вынужден признать, что Дон и Тим стараются держаться нейтрально. Сказывается усиленная подготовка к космическим полетам: они знают, как легко можно унизить человека.
Фой закругляется и обращается к Лори.
– Доктор Кей, — говорит он, — теперь речь пойдет о вашем полете обратно на корабль. Грузовой отсек, в который вы поместили инопланетную жизненную форму, снабжен системой наблюдения, связанной с командным отсеком, в котором проживали вы. Отсек оказался заваренным. Вы сами его заварили?
– Да.
– Зачем вы это сделали? Прошу отвечать кратко.
– Из-за недостаточной светоизоляции. Свет из моего отсека мог воздействовать на инопланетный организм. Я решила, что это может; причинить ему вред, поскольку он проявляет признаки излишней светочувствительности. Это наиболее важный биологический образец, когда-либо попадавший нам в руки. Я должна была соблюсти все предосторожности. Грузовой отсек был оборудован реостатами таким образом, чтобы обеспечить суточный ритм в двадцать два часа, как на планете с ее прекрасными длинными вечерами.
Фой укоризненно покашливает.
– Вы провели работу с величайшей тщательностью. Инопланетный организм вызывал у вас страх?
– Нет!
– Повторяю: вы его боялись?
– Нет, не боялась. Хотя в общем в какой-то степени — да. Все-таки мне предстояло провести столько времени в одиночестве! Я не сомневалась в безвредности этой жизненной формы, но полагала, что она может потянуться к свету, даже обрести подвижность. К тому же я опасалась, как бы его собственная люминесцентность не помешала моему сну. У меня были некоторые затруднения со сном.
– Значит, вы считаете, что этот инопланетный" организм может представлять опасность?
– Нет! Теперь я знаю, что ничего этого не произошло. Можете изучить данные.
– Позвольте напомнить вам о необходимости быть более сдержанной, доктор Кей. Вернемся к факту заваривания переходного шлюза. Вы боялись смотреть на инопланетный организм?
– Конечно, нет.
Юный Фрэнк удивлял Эрона все больше: он никак не думал, что у Фоя так развито воображение.
– Доктор Кей, сварочный инструмент остался на планете. Почему?
– Он понадобился командиру Ку.
– На разведывательной ракете отсутствуют все остальные инструменты, которые там должны находиться. Почему?
– Все это потребовалось им. Если бы что-то сломалось, я бы все равно не смогла устранить неисправность.
– Вы боялись иметь в своем распоряжении инструмент, с помощью которого можно было бы снова открыть отсек с инопланетным организмом?
– Нет!
– Я повторяю: доктор Кей, опасались ли вы иметь при себе инструмент, с помощью которого можно было бы вскрыть отсек с инопланетным организмом?
– НЕТ!
Фой делает пометки. Эрону не нужен компьютер — он и так фиксирует преувеличенную искренность. Боже, что она скрывает?
– Доктор Кей, объясните еще раз, почему в компьютере отсутствуют данные — начиная со второго дня вашего пребывания на этой планете.
– Мы собирали данные. Огромное количество данных! Мы загрузили их в компьютер, но они стерлись из-за конденсации влаги. Никто не позаботился проверить конденсацию, потому что обычно подобного не происходит. Страшно обидно, сколько пропало материала! Мей Лин и Лиу провели комплексное геологическое и биосферное исследование, все…