Министерство мертвых. Невозможная принцесса
Шрифт:
В детстве я умоляла папу дождаться первого вагончика. Мы могли отстоять две или три очереди, только чтобы быть первыми и занять то самое место, где не мешали чужие головы. Где ощущение сердца, уходящего в пятки, самое сильное.
Поддавшись порыву, я подошла к вагончикам и забралась в самый первый. Металл жалобно звякнул, но я вдруг почувствовала прилив сил, словно парк истосковался по благодарным посетителям.
Закрыв глаза, я положила руки на перила и дала себе волю представить, что найду здесь папу, и однажды мы придем в парк, чтобы
Раздался противный скрежет. Запястья обвило что-то холодное, сдавив слишком сильно, до боли. Я открыла глаза и увидела кандалы, выросшие словно изниоткуда и приковавшие меня к поручням.
– Эй! Дэваль! – Я обернулась, чтобы позвать на помощь. – Что это такое?!
На его губах играла усмешка.
– Это же лабиринт страха. Жертва не должна убежать.
2.4
– Очень смешно! Выпусти меня или найди того, кто откроет эту рухлядь.
Парень подошел ближе. Хотелось верить, чтобы освободить меня, но чутье подсказывало, что скорее позлорадствовать.
– Я же тебе обещал показать место, где ты сможешь найти отца. Удачной поездки, Аида!
– Когда я освобожусь, тебе конец! – рыкнула я, безуспешно дергая руками.
– Кто сказал? – Дэваль склонился так, что я почувствовала его дыхание на шее. – Что ты освободишься? Ищи папу хорошо, Аида. У тебя всего одна попытка.
Он обладал поистине нечеловеческой силой. Казалось, ему не составило труда подтолкнуть паровозик, который весил, наверное, с тонну. Вагончики нехотя сдвинулись с места, наполнив пространство заброшенного парка скрежетом. А затем бодро покатились к темному нутру шатра.
– Да что я тебе сделала?!
Вместо ответа Дэваль издевательски помахал рукой. Мне показалось, Дарий стыдливо отвел глаза, когда я на него посмотрела, но потом полы шатра сомкнулись за последним вагончиком, и я осталась совсем одна в пугающей тишине.
– Ну разумеется, - вздохнула я, - симпатичный парень приглашает тебя в бар только чтобы связать и поиздеваться. Ты что, не ходила в старшую школу?
Можно сказать, еще повезло: в нашей, например, неудачников поили на какой-нибудь вечеринке, раздевали до трусов и оставляли в учительской, в ожидании, когда бедолага проснется с жутким похмельем и обнаружит, что до момента позора всей жизни остались считанные минуты.
А я даже одета. Высвободиться, правда, не могу, руки намертво прикованы к поручням. И вагончик катится в какие-то непонятные места. А так все супер.
Лабиринт страха мира мертвых ничем не отличался от стареньких аттракционов мира живых. Все те же ростовые фигуры привидений, оборотней и кровожадных монстров, все те же затянутые паутиной углы. Жутко, но не столько от антуража, сколько от заброшенности.
Музыка если и была, давно утихла. Света почти не было, редкие свечи слабо мерцали вдоль стен. Вагончики неспешно катились по железной дороге с таким скрежетом, что я не сомневалась:
Может, мы встречались в земной жизни, и я испортила ему жизнь?
Нет, вряд ли, он вроде как иной.
Может, он просто ненавидит всех, кто способен на перерождение, и гадит, как умеет? Вполне вероятная версия.
Вскоре выяснилось, что умеет он все же неплохо. Сначала антураж вокруг изменился неуловимо, едва-едва. Реже стали появляться скелеты в драных плащах, щедро декорированные решетками, потеками крови и паутиной стены сменились темным камнем, напоминающим своды пещеры. В один момент вагончики свернули с основного пути на одно из боковых ответвлений и нырнули в узкий коридор.
Теперь мы ехали ощутимо быстрее, под уклоном. Я всерьез испугалась, побелевшими пальцами вцепившись в поручень. Ничем не сдерживаемый, поезд набрал сумасшедшую скорость, а потом резко – я больно ударилась коленкой – остановился.
И сковывающие запястья кандалы исчезли, словно их и не было.
– Конечная, - пробормотала я. – Приехали.
Пахло сыростью и плесенью. Где-то вдали капала вода. Звенящая тишина казалась неестественной, пугающей и тревожной. Как будто подземный темный мир замер, почуяв чужака.
Я осторожно вылезла, пытаясь рассмотреть во тьме хоть что-то. Самым очевидным решением было бы подняться назад по путям, благо я не так долго ехала, чтобы не запомнить дорогу. Но что-то толкало вперед. Туда, во тьму неизвестности, где нечто притягательное манило и звало.
Аида – пронесся по подземелью свистящий шепот.
– Беги отсюда, дура! – мне хотелось услышать собственный голос, чтобы убедиться, что он еще существует.
Что я не стала бесплотным призраком странного мира. И все происходящее сейчас – реальность.
Сделав несколько неуверенных шагов вперед, я услышала шепот снова. Уже отчетливее, настойчивее.
– Есть здесь кто-нибудь?
Если кто и был, то предпочел не ответить.
За первым же поворотом оказалась лестница, уходящая далеко вниз. Достаточно широкая и добротная, чтобы я решилась спуститься. Вдоль массивных каменных ступеней горели тусклые свечи, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся чем-то вроде резных кристаллов. Золотое, с легким красным отливом, пламя внутри них придавало лестнице немного зловещий вид.
Странно, но животного страха, заставляющего бежать сломя голову от неизвестности и темноты, не было. Сердце стучало в груди, немного дрожали руки, но любопытство гнало вперед.
Лестница заканчивалась массивной каменной дверью, усыпанной неизвестными символами, будто нацарапанными чем-то острым. По бокам расположились две каменные горгульи, такие же, как мы видели на вокзале. Их копья преграждали путь к двери, но едва я приблизилась, изваяния с видимым усилием, издавая грохот, рокот и поднимая в воздух клубы пыли, расступились и опустили орудия.