Министерство мокрых дел
Шрифт:
– Дело завертелось нешуточное, – сказал Мартынов. – И мы среди прочего занялись той странной историей с твоим некрологом.
Оказывается, это была не просто папка с бумагами. Это было все, что они накопали в связи с поисками неизвестного недоброжелателя. До недавних пор им такое и в голову бы не пришло – затевать целое расследование, но случился этот налет на банк, на прокуратуру давили со всех сторон, и им теперь приходится рассматривать все возможные версии без исключений.
– Шутника этого мы еще не нашли, – сказал Мартынов. – Но
Захлопнул папку и посмотрел мне в глаза.
– В одном мы теперь уверены твердо. Это кто-то из твоего близкого окружения, Женя.
– Не верю! – дернулся я.
– Ошибки быть не может. Кто-то из очень близкого окружения. Тот, кто хорошо знает тебя и особенности твоей работы.
Я остановил машину. Узкая лента асфальта пролегла меж полей, которые, похоже, лет десять уже не засевались. Трава поднялась по пояс. Полная тишина. Казалось, что это и не Подмосковье вовсе, а позабытая всеми российская глубинка. По правую сторону от дороги тянулся неглубокий ярок.
– Хорошее место, – оценил я.
– Чем же оно хорошее? – спросила Светлана.
Мы с ней направлялись в деревню, к месту будущих съемок. Илья Демин сидел в той деревне уже три дня, готовя место событий.
– Здесь мы перевернем машину, – сказал я, указывая на ярок. – И сожжем ее. Представь: герой еще не приехал в деревню, а уже видит первые признаки того, что там, в деревне, что-то происходит.
– Психологическая подготовка?
– Что-то вроде того.
Светлана вышла из машины следом за мной. Пахло цветами. Теплый ветер гнал по небу облака.
– Что еще тебе сказал Мартынов? – спросила Светлана, продолжая прерванный разговор.
– Они ищут человека, который прислал мой некролог.
– Для чего?
– Хотят проверить, не связано ли это с последующим налетом на банк.
– А так может быть?
Я в ответ лишь неопределенно пожал плечами. Прокурорским виднее. У них все нити в руках.
– И вот, копая это дело, они нарыли что-то очень неприятное.
Светлана не спросила – что? Но в глазах был вопрос.
– Они считают, что это кто-то из наших.
– То есть? – округлились ее глаза.
– Кто-то из тех, кто работает в нашей съемочной группе.
– Не может быть! – вырвалось у Светланы.
Едва ли не то же самое и я сказал Мартынову в первый момент, когда услышал.
– Мартынов говорит об этом очень уверенно. Они допросили женщину, сотрудницу газеты, которая принимала текст некролога. Она, оказывается, перебросилась с подателем объявления о моей смерти несколькими фразами. А теперь вот тот разговор ей пришлось вспоминать. Прокурорские сопоставили все факты, и у них почти стопроцентная уверенность, что кто-то из наших.
– А он что, сказал, что именно ты умер, да? Тот человек, я имею в виду.
– Нет, женщине и в голову не могло прийти, что речь идет обо мне. Это уже позже все всплыло.
– Но – кто?
– Я не знаю, – честно признался я.
–
– Технари погибли, – напомнил я. – Их убили налетчики.
– Но погибли уже после того некролога.
– Они ведь недавно к нам пришли.
– И тем не менее тоже работали в нашей команде.
Чем неприятны проказливые шалости – тем, что подозреваются все. Даже мертвые.
Светлана закончила подсчет. Десяток людей, вряд ли больше.
– И что ты собираешься предпринять? – настороженно спросила она.
– Ничего, – сказал я. – Искать шутника будут прокурорские. Мартынов взял у меня фото.
– Какое фото?
– Наше, общее. Где мы все, вся группа. В прошлом году фотографировались, на дне рождения у Ильи. Помнишь?
– Помню. И что дальше?
– Фото покажут той женщине из газеты. Мартынов говорит, что почти наверняка человек, приносивший в редакцию мой некролог, окажется на фото.
– Какой кошмар! – оценила Светлана. – Ты представляешь – откроется, кто именно так нехорошо пошутил! И что тогда?
– Уволю его без выходного пособия, – буркнул я.
– Все шутишь?
– Нисколько. Потому что и без меня прокурорские так ему потреплют нервы – мало не покажется. Ему просто не повезло. Он пошутил в очень неподходящий момент. Если бы не этот налет на банк, он до сих пор пребывал бы в безопасности. И ничто не всплыло бы. Такие вот дела. Ну что, едем дальше?
Мы сели в машину.
– Ты говорил об этом кому-нибудь, кроме меня?
– Нет. Сегодня еще скажу Илье. И больше пока никому. Потому что вся работа сразу остановится. Все начнут коситься друг на друга.
– Да, ты прав, пожалуй.
Мы въехали на пригорок. Прямо перед нами раскинулась небольшая деревенька. Уникальное место. Несмотря на близость Москвы, здесь до сих пор не было дачников. До недавних пор в деревеньке дислоцировался военный совхоз, или как там оно называется. Военные никого не подпускали к своим угодьям до самого последнего времени, пока их самих отсюда не вывели. Остались только местные жители – два десятка человек. Демин чудом выискал это место для наших будущих съемок.
– Красота! – оценила Светлана.
– Что?
– Красота, говорю.
– Да, – запоздало признался я. – Хорошее место.
Я не сразу понял, о чем она, потому что как раз смотрел в зеркало заднего вида. За нами, метрах в трехстах позади, приклеилась темно-зеленая легковушка. Я ее давно заприметил. Еще у самой Москвы.
Первым аборигеном, которого мы со Светланой увидели, был древний старичок, возраст которого я лично определить затруднялся. Не исключено, что он ходил в один класс еще с маленьким Федей Керенским. Несмотря на годы, при виде нашей машины старичок резво рванул нам наперерез, прямиком под колеса. Мне пришлось остановить машину и выйти к старичку. Он лучился счастьем и лез целоваться.