Шрифт:
Милдред Клингерман
МИНИСТР БЕЗ ПОРТФЕЛЯ
Маленький "родстер" миссис Крисуэлл резко затормозил. Вот оно - идеальное место для привала! Достаточно перешагнуть одну-единственную ограду из колючей проволоки, да и коров поблизости нет. Миссис Крисуэлл ужасно боялась коров, и, сказать по правде, лишь немногим меньше она боялась своей невестки Клары. Это целиком и полностью ее идея - чтобы свекровь теперь каждый день уходила на природу и там изучала жизнь птиц. Клара была в восторге от своей идеи, но, честно говоря, птицы до смерти надоели миссис Крисуэлл. Уж слишком много суетятся да порхают с места на место. А что до их красивого оперения, так для миссис Крисуэлл это ничегошеньки не значило: она была из тех редких женщин, которые совершенно не различают красок.
– Послушай, Клара, - уговаривала невестку миссис Крисуэлл, -
– Ничего страшного, дорогая, - отрезала Клара, - научитесь различать их по другим приметам, и то будет большая польза.
Миссис Крисуэлл, вспомнив жесткий Кларин подбородок, тихо вздохнула и начала переправляться со своей поклажей через покосившийся забор. Она успешно справилась с биноклем, громоздким справочником по орнитологии и кошелкой, размышляя о том, как это ужасно, когда в шестьдесят лет тебя считают обузой и придумывают всякие нелепые занятия, лишь бы ты не путалась под ногами.
После смерти мужа она переехала к сыну и здесь столкнулась с необходимостью вести праздную жизнь. Прислуга негодовала, когда она пыталась сунуться на кухню, поэтому со стряпней для нее было покончено. Какого-либо вмешательства в воспигание детей Клара и высокомерная гувернатка не выносили, так что миссис Крисуэлл, по сути, нечего было делагь. Даже вышиваемые ею салфетки словно по волшебству исчезали вскоре после того, как она одаривала ими свою невестку или застилала современную полированную мебель.
Старушка переложила тяжелый справочник в другую руку и принялась обдумывать план восстания. Солнце припекало, ноша оттягивала плечи. Когда тащилась по полю, миссис Крисуэлл, как ей показалось, заметила впереди отблески солнца на воде. Хорошо бы присесть где-нибудь в тенечек, снять с головы эту громадную, словно тележное колесо, соломенную шляпу, которую Клара называла "вещь что надо", и заняться вышивкой.
Добравшись до купы деревьев, миссис Крисуэлл сбросила свою поклажу и с превеликим удовольствием швырнула шляпу наземь. Фу, страшилище! Старушка огляделась в поисках водоема, который как будто бы приметила издалека, но ничегошеньки не обнаружила. Она прислонилась к дереву и блаженно вздохнула. Неожиданно подул легкий ветерок, остудил проступившую на лбу испарину. Миссис Крисуэлл открыла свою большую кошелку и начала обшаривать ее, разыскивая вышивальный крючок и неоконченную салфетку. При этом старушка наткнулась на фотографии своих двух внучек - снимки были цветные, но, к сожалению, миссис Крисуэлл они представлялись черно-белыми. Ветерок подул сильнее, что было в принципе очень кстати, если бы не распроклятая шляпа, которая вприпрыжку покатилась вниз по склону холма к зарослям ежевики метрах в двадцати отсюда. Уж они-то задержат беглянку. Но увы! Ветер играючи обернул шляпу вокруг кустов, и она исчезла из виду.
– Вот дрянь!
– Миссис Крисуэлл не могла показаться Кларе на глаза без шляпы. Не выпуская из рук тяжелой кошелки, она устремилась в погоню за беглянкой. И, огибая кусты, налетела на какого-то высокого парня в мундире.
– Ой! Вы не видели, куда укатилась моя шляпа?
Молодой человек с улыбкой махнул рукой к подножию холма. Миссис Крисуэлл посмотрела в том направлении и несказанно изумилась: еще трое высоких парней в форме с любопытством ощупывали ее тележное колесо. Они смеялись над этим страшилищем, и неудивительно, шляпа в самом деле была препотешной. Парни стояли возле невысокого самолета какой-то странной конструкции. Старушка некоторое время разглядывала самолет, но, сказать по совести, она ничегошеньки не понимала в такого рода вещах. Машина сверкала в солнечных лучах, и миссис Крисуэлл поняла, что эти-то блики она и приняла за воду. Стоящий рядом молодой человек тронул ее за руку. Она обернулась и увидела, что он надел на голову маленький, изящный металлический шлем и со светской любезностью протягивает ей второй, такой же. Миссис Крисуэлл улыбнулась и согласно кивнула. Молодой человек осторожно приладил на ее волосах необычный головной убор и подкрутил какие-то шишечки наверху
– Теперь мы с вами можем поговорить, - сказал он.
– Вы хорошо меня слышите?
– Милый мой мальчик, - сказала миссис Крисуэлл, - конечно, хорошо. Я еще не так стара, чтоб быть глухой.
Она присмотрела гладкий валун и села на него поболтать. Это намного лучше, чем наблюдать за птицами и даже вышивать.
Высокий молодой человек усмехнулся и возбужденно замахал рукой своим товарищам. Они тоже надели на головы маленькие шлемы и взобрались на холм. Продолжая смеяться, они положили шляпу-уродину на колени хозяйке. Миссис Крисуэлл похлопала рукой по камню, приглашая их сесть рядом, и один из подошедших, самый молодой, примостился возле нее.
– Как вас зовут, мамаша?
– спросил он.
– Ида Крисуэлл. А вас?
– Йорд, - ответил паренек.
Старушка похлопала его по руке.
– Какое приятное и необычное имя!
Паренек схватил руку миссис Крисуэлл и провел ею по своей гладкой щеке.
– Вы похожи на мою бабушку, которую я очень давно не видел, - сказал он.
Остальные парни рассмеялись, а Йорд, казалось, смутился и украдкой смахнул слезинку, покатившуюся по носу. Услышав смех, старушка предостерегающе сдвинула брови и неодобрительно покачала головой, а потом подала Йорду свой свежий, пахнущий лавандой носовой плаюк. Паренек повертел его в руках, а потом для пробы понюхал.
– Он чистый, не бойся. Возьми его себе, у меня есть другой.
Но Йорд только глубже вдыхал легкий душистый запах, исходивший от платка.
– Что за тончайшая, еле уловимая мелодия, - сказал он.
– Точь-в-точь музыка, мама Ида, которую я слышал дома в Гармонии.
Он передал носовой платок товарищам, те тоже нюхали и счастливо улыбались.
Миссис Крисуэлл попыталась было вспомнить, где, в какой части света расположена эта Гармония, но покойный мистер Крисуэлл всегда говорил, что она ужасно слаба в географии, и потому она решила, что это один из ее пробелов вроде города Тимбукту, местонахождение которого она так никогда и не смогла запомнить. Или Гельголанд, а может, Хеланганд, о котором так много говорят. Однако было бы невежливо ничего не сказать в ответ. Войны разбросали так много людей по разным странам, и эти мальчики, как видно, истосковались по дому, устали быть чужими и мечтают поговорить о родине. Старушка гордилась собой, ведь она поняла: это чужестранцы. Было в них что-то такое... право, и не скажешь, что именно. Может, все дело в том, как они взбирались на холм? Видимо, горцы, для которых здешние холмы всего лишь маленький трамплин перед восхождением на настоящие горные вершины.
– Расскажите мне об этой вашей Гармонии, - попросила миссис Крисуэлл.
– Подождиге минутку, я покажу вам, - сказал Йорд.
Он вопросительно глянул на своего командира, как бы испрашивая разрешения. Молодой человек - тот, что надевал ей на голову шлем, - кивнул головой в знак согласия. Йорд провел ногтем по груди своего мундира. Миссис Крисуэлл весьма удивилась при виде открытого кармана там, где только что не было ничего. Вот уж действительно, эти летчики прямо чудеса творят со своим обмундированием, хотя, честно говоря, покрой у комбинезонов был, на взгляд миссис Крисуэлл, слишком вызывающий.
Йорд осторожно вытащил из кармана пакет из тончайшей ткани. Потом чуть сжал середину пакета, и тот раскрылся, как цветок с тысячью лепестков, сплетенных из легких, как пушинка, волокон. Лепестки перевивались между собой, образуя подобие гигантской паутины, которая напомнила старушке почти бесплотный, прозрачный туман.
– Не бойтесь, - мягко сказал Йорд, подходя ближе к ней.
– Наклоните голову, закройте глаза, и вы услышите голос моей родины, Гармонии.
Легкий трепет на мгновение охватил миссис Крисуэлл и тотчас улетучился, когда она, перед тем как закрыть глаза, прочла во взгляде Йорда любовь и в тот же миг поняла, как редко ей доводилось встречать такой полный любви взгляд. Раз Йорд просит, значит, все в порядке. Старушка закрыла глаза, склонила голову и в таком молитвенном положении почувствовала, как что-то нежное, невесомое обволакивает плечи. Казалось, опустился полумрак и окутал ее. И тут зазвучала музыка. В темноте под закрытыми веками музыка набирала величия и мощи, сияла разноцветьем красок, каких старушка отроду не видела и даже не предполагала, что они существуют. Мелодия распускалась подобно цветку... целым зарослям цветов. Запах, исходивший от них, пьянил и наполнял ее сердце радостью. Миссис Крисуэлл не могла бы сказать, эта ли смесь ароматов рождает в ее душе музыку, или сама музыка создает эти цветы и благоухание, волнами льющееся из них. Впрочем, для нее это не имело значения. Ей только хотелось вечно слушать эти краски. Как это "слушать краски"?
– возможно, недоумевающе спросит кто-то, но, сказала старушка про себя, в конце концов разве для нее не странно видеть краски во всем их великолепии?