Минька Авиатор

1

Эта не совсем правдивая история произошла на самом деле в городе Беломишинске, на самом верху нашей любимой планеты. На северном полюсе в огромных теремах из снега и льда дружно жили поживали белые медведи. Была у них и своя школа, и детский садик для беленьких пушистых круглых медвежат.

Всё было в этом городе. Были в нём и улицы, и многочисленные здания с ледяными залами для посиделок, где любили собираться взрослые огромные белые медведи, хищники по нужде, добрые по натуре, попить рыбные коктейли и посудачить о том, о сем. Эти самые крупные медведи умели ходить на двух ногах. Они плакали, смеялись,

Всё было почти как у людей, но по-своему, по – медвежьему, по – косолапому. Вот и сегодня город Беломишинск готовился к встрече Нового года. Старые и опытные медведи принесли высокую ёлку, попросили у людей, так им хотелось порадовать своих малышей.

Люди появились в этих местах сравнительно недавно, высадившись из животов больших железных гудящих птиц, строили свои некрасивые жилища и вечно ковырялись во льду. Жили они по соседству за огромным разломом, за цепью высоких льдин. В последнее время их стало больше, но они были вроде бы безобидными, к мишкам не лезли, а некоторые даже дружили, особенно с самым старым медведем Потапом. Ему люди и подарили высокую мохнатую зелёную ёлку, так они называли куст, который установили в самом центре Беломишинска.

Медвежата озорничали, кряхтели, играя друг с другом, мешали более взрослым медвежатам украшать ёлку.

Минька, внук деда Потапа, бурчал на этих сорванцов. Он со своими сверстниками цеплял на ветки ёлки льдинки, мёрзлые ягоды, снежинки.

– Малышня, не путайтесь под ногами! Не мешайте! – подрыкивал дед Потап, с улыбкой наблюдавший со стороны. Облокотившись о кривую палку, он был такой старенький, что цветом был не то что белым, а серебристым. Но размером был просто огромным! Чуть согнувшись, щурясь, он глядел на суету молодёжи и радовался.

У Миньки хорошее настроение. Новый год был самым любимым праздником для него. Иногда ему хотелось поиграть с дедушкой, чуть-чуть пошутить, поставить ему подножку и посмотреть, как он скатится со снежной горы. Но нет! Он ведь старенький, может пострадать! Потом будет стыдно! Нельзя так себя вести со старшими. Да и в угол потом дома поставят! Минька поглядывал украдкой на деда, а тот словно читал его мысли, хитро щурился и грозил правым большим когтем.

– А всё же я так люблю деда! И он меня, наверное, тоже! – болтал сам с собой медвежонок.

Вот дедушка Потап дождался, как другие медведи установят ёлку, дети украсят зелёную красавицу. Убедившись, что площадь готова к встрече Нового года, одобрительно кивнул своей мудрой седой головой и направился в сторону дома, захрустев огромными лапами по свежему снежному насту.

Минька проводил любящим взглядом своего пращура, блеснул чёрными угольками глаз вслед сгорбленной спине дедушки, спешащего к бабушке, белой медведице бабе Нюше, так называл он её любя.

– Наверное, она наморозила там всякие вкусняшки! – замечтался Минька. Бабушка всегда суетилась по дому.

– Бабах! – удар снежного комка сбил его с ног. Это совсем маленькие медвежата озорничали, вовлекая его в свою игру. Кубарем они скатились на ледовый каток – очищенный от снега участок , где катались на острых когтях все медвежата.

Миньку любила детвора за его широкую душу и игривый характер. Может, и все медведи были такими, но Минька однозначно был особенным.

– Ну хватит! – смеялся он, пытаясь отбиться от детворы, стараясь уклониться от борьбы и возни.

– Какие же классные все медведи! – думал он, глядя на улыбчивых своих сородичей. – Ведь есть же медведи бурые и чёрные, даже огромнейшие рыжие! Мир такой большой, сколько всего разного в нем! Эх, поглядеть бы на весь мир! – вздохнул он, представляя, как путешествует по планете земля.

Вырвавшись от детворы, отряхнувшись от свежевыпавшего снега, вынырнув из сугроба, он попрощался с маленькими белыми комочками -медвежатами и побрёл по следам деда Потапа тоже в сторону дома.

– Так жарко стало! – Минька вспотел от возни. Да и в последнее время в стране Северополюсе было жарко, аж целых -25 градусов! Да куда это годится! Вот дедушка рассказывал о временах, когда -40 было в порядке вещей и сильнейшие ветра – вот закачаешься! А бывало и -70! Да, не те времена!

Но откуда знать Миньке, что когда ему жарко в -25, то где-то далеко в столице самой большой страны Москве мальчишкам, таким же как он сверстникам, совсем ещё небольшим, холодно при -25. Эх, Минька! Ведь не знает он пока ничего, а так хочется! Теперь уже он вздохнул с сожалением, что такой маленький и не может сам путешествовать. А так хочется! Ему пока всего полтора года, это как человеческому детёнышу лет пять – шесть.

Минька очень любил мечтать. Именно эта черта делала его особенным. Вот бы подружиться с человеком! Дед дружит же с самым старшим человеком из научно-исследовательского городка. Так сложно называется поселение маленьких людей.

– Нет! – хлопал большой лапой о ледяной стол его строгий отец Михаил Потапович. – Нельзя дружить с людьми! Они виноваты в смерти Маши! – зычно рычал он, споря с дедом Миньки, своим отцом.

А дед такой мудрый, сначала молчал, а потом остужал пыл папы Миньки:

– Прогресс, сынок! Его не остановить ни людям, ни нам.

Говорил он спокойно, сидя во главе за большим ледяным столом, возле которого суетилась баба Нюша, накрывая рыбными блюдами, наливая клюквенный сок своим медведям. В ярко-красном переднике и платке, завязанном на подбородке, она была такая родная, рядом с ней было так уютно.

– А что такое прогресс? Или это кто-то? Почему этот прогресс виноват, что моей мамы больше нет? – Минька сразу вспомнил её, как заботливые её руки прижимают его к груди, а любящие глаза глядят на него, когда он пьёт сладкое молоко и ластился к ней.

– Эх, – опять глубоко вздохнул Минька, вспоминая обо всём этом, бредя в сторону дома по следам дедушки. Он пробовал подпрыгивать и ударяться лапами о снег, но снег не хрустел. А что удивляться, он ещё и ста килограммов то не весит, не то, что папа или дед.

– Когда-нибудь и я стану таким большим. Ведь ходят легенды, что бывали медведи весом целую тонну.

Наконец-то он добрел до дома, построенного из снега и льда в два этажа. Среди других строений он выделялся, все -таки дедушка старейшина, главный в городе. В этих хоромах они жили вчетвером: бабушка, дедушка, он и брат Михась. Только он куда-то пропал после смерти мамы. Кто-то говорил, что он на Большой Земле то ли среди других медведей, то ли у тех плохих людей, к которым попал в сети, ну к браконьерам.