Минька Авиатор
Шрифт:
Дедушка почему-то думал, что он сбежал с бурой медведицей, влюбившись в неё. А Минька мог только догадываться, сожалея о том, что брата нет рядом, хоть его все и считали легкомысленным лентяем, у которого только и было желание как ничего не делать, а есть и красиво жить. За спиной все его дразнили: «Михась – любящий жить всласть». Но каким бы он ни был, он же старший брат Миньки! От этой мысли ему становилось опять грустно. Может ко всем маленьким приходит и хорошее настроение и плохое одновременно?
– Нет, нельзя грустить!
– Это она на небе! Видишь вон те звезды? – встретила Миньку ласковая и добрая баба Нюша, стряхнув с него снег, провела за стол. – Люди называют это созвездие Большой Медведицей. Смотри, как она глядит на тебя, она тоже скучает по тебе. И она не хочет, чтобы ты грустил.
Её большие лапы, немного трясясь от старости, гладили голову Миньки, показывая на чистое небо, хорошо видимое из кухни через ледяной потолок.
– Да, бабуль, не буду грустить, – всхлипнул Минька коротким, ещё не до конца сформировавшимся носиком.
– Мама! – появился в арочных снежных дверях громадина папа, – Минька уже взрослый, не морочь ему голову! Люди во всем виноваты, поэтому нет Маши, – оскалился Михаил Потапович. Он волоком затащил за собой большой мешок замороженной рыбы. Руки и шерсть на его подбородке были в крови.
– Привет, сын!
– Привет, пап! – ответил Минька, уплетая рыбу.
– Уж мне этот закон новогоднего перемирия, – зло фыркнул Михаил Потапович, – сколько можно одной рыбой питаться! – хлопнул он лапой о стол, грузно упал на ледяной стул. – На берегу вот такие моржи валяются, в пасть просятся! – засветились в улыбке мощные зубы белого медведя.
Вот таких моментов Минька боялся больше всего, когда папа походил на злого хищника.
– Тить! – стукнул дедушка Потап палкой об пол, спустившись со второго этажа. Семья собиралась на поздний ужин.
– Будешь с матерью говорить как со сверстницей, по горбу дам вот этим бревном!
Угроза подействовала, Михаил Потапович замолчал, виновато опустив голову. А баба Нюша улыбалась, наблюдая за ними.
– Ну, папа, – попытался что-то ответить медведь -гора. У них не принято было перечить старшим, не только родителям, даже незнакомым взрослым медведям, потому что они знают, что говорят.
Поужинав, дедушка Потап ушёл первым, вслед за ним и Минька убежал в свою комнату. Удобно улёгся на свою снежную кровать, укрылся свежими хлопьями, лёг на спину и уставился в ледяной потолок. На небе проплывало созвездие Белой Медведицы, его мама всегда беспокоилась о нем. Вот и сейчас она наблюдала за Минькой.
– Когда-нибудь я полечу к маме! – мечтал он. – Ведь умеют же медведи ездить на велосипедах! – вспомнил он прочтённые рассказы о достижениях своих сородичей, живших вдали, – а я буду первый, кто полетит!
С улыбкой на лице он закрыл глаза, улетая в мир сказочных снов.
2
– Урра! Вот и наступил такой долгожданный и любимый праздник Новый год! Минька, не чуя лап, выкатился на улицу ни свет ни заря, умылся мягким новым снегом, который падал с чистого неба красивыми снежинками.
– Внучек, покушай! А то до вечера не загонишь тебя в дом, – мягко рыкнула бабушка Нюша, – я тебе приготовила твоё любимое клюквенное мороженое.
Это предложение подействовало на Миньку, при слове «мороженое» на всё согласен он.
– Ща, бабуля! – улыбнулся Минька и закосолапил быстрым увальнем на кухню. Чего только тут не было на длинном столе! И слегка подмороженная рыба, и ледяные напитки, и струганина из мяса, но его Минька не любил. Он вообще мечтал питаться только фруктами и ягодами.
– Белые медведи траву не едят! – иронизировал Михаил Потапович, громко чавкая и хрустя косточками, слизывая с шерсти у уголков челюсти кровавые потеки.
– А я не хочу есть мясо! – не поднимая глаз, пробурчал Минька. – Я не хочу убивать других, чтобы пропитаться.
Он хотел быстро поесть мороженое и убежать на городскую площадь.
– Ха! Ха! – громко отрыгнул, смеясь, отец.
– Оставь его! – снова вмешался дед.
– Пап, ну меня, тебя не будет, кто его кормить будет? Он же ещё ребёнок, не понимает, что одной рыбой и ягодами жир не нагуляешь. Ему бы со мной на охоту бегать, а он все со своим тюленёнком прогрессирует, – громко застучали его когти по ледяному настилу стола. – Прогресс! Прогресс! Ещё покажет нам всем, и не только медведям, этот прогресс!
– Иди, внучек, беги к детишкам! – произнёс спасительные слова дед Потап.
Минька обрадовался, живо выбежал. Так не хотелось слушать нравоучения отца: то на рыбалку, то на моржей! Да пусть они все живут! Мы же хотим жить, и они хотят! Зачем их убивать? Миньке было жаль всех: и котиков, и птиц, и пингвинов. Он вообще всех любил, весь мир! И не хочет никого обижать. Он самый необычный медведь на свете, он летать хочет. Он мечтает к маме в небо ну хоть на милисекундочку.
– Нет, сегодня не буду начинать день с вздыхалочек, сегодня должно быть отличное настроение!
Подбодрив себя, он чистый, пушистый и белый с блестящими угольками глаз и мокрым носом пуговкой бежал вразвалочку на двух ногах. В Беломишинске все медведи ходят на двух ногах, хотя могут и легко бегать на четырёх.
– Ух ты! – ахнул Минька, выбежав на центр площади, где у ёлки собралось столько зверья, что не протолкнуться, глазами не охватить. Все любили этот день: тюленята и моржи, бакланы и чайки, песцы и зайцы, даже не белые медведи с Большой Земли. Местные и гости – все радовались дружно! Взрослые парами важно расхаживали по торговым лавкам, а дети играли между собой.