Минный дрейф
Шрифт:
– Давай, Колесников, – лейтенант нетерпеливым жестом поторопил Геннадия Геннадьевича, – давай рассказывай.
– О чем? – безобидно поинтересовался капитан третьего ранга, который и в самом деле не знал, что тут творится и в чем его обвиняют. – Вы, гражданин начальник, только скажите мне, о чем, а уж я вам все расскажу. – Малиновский «включил дурака». Коль уж он «Колесников», так почему заодно не может быть и полудурком? К тому же в этой роли тянуть резину гораздо проще, чем примерять на себя лавры юного партизана-героя.
– Об
«Вот оно что! Так тут вчера убийство произошло!» – До Геннадия Геннадьевича наконец дошел смысл своего задержания. Не понятно, правда, с чего этот юный пинкертон решил, что это сделал именно Малиновский. Видимо, капитана третьего ранга кто-то грамотно подставил. Но это ничего, такую проблему можно решить в два счета.
– Товарищ лейтенант, можно попросить у вас телефончик? – поинтересовался Малиновский, слегка приподнимаясь с табуретки. – Мне в Санкт-Петербург позвонить надо…
– А ну-ка, сидеть! – грозно рявкнул за спиной сержант и больно ударил Геннадия Геннадьевича по спине, усаживая на место.
– Рассказывайте, гражданин Колесников, рассказывайте, – ласково промурлыкал участковый, решив поиграть в доброго следователя. – Адвокат у вас будет чуть позже. В область я сам позвоню, как только сочту это необходимым.
«Вот козел, – мысленно выругался про себя Малиновский, – решил лично «мокрое» дело раскрыть? Ладно, давай поиграем. Значит, в область ты еще не звонил. Уже хорошо. И до тех пор, пока не убедишься, что следователь из тебя хреновый, – не позвонишь. Давай покувыркаемся, сопляк».
– Не знаю я никакого гражданина Свиристелкина, – искренне удивился Геннадий Геннадьевич, покорно усаживаясь на табурет, – о чем речь, гражданин начальник?
– Дурака валяем, да? – Лицо участкового посуровело. – Идиотом прикидываемся?
– Да честное слово, гражданин начальник, – капитан третьего ранга притворно выкатил глаза, – не пойму я, про что вы спрашиваете?
– Не понимаешь, да? – Тон представителя правопорядка перешел в змеиное шипение. Он нагнулся куда-то под стол, пошурудил там несколько секунд и снова выпрямился, держа в руке пистолет для подводной стрельбы. – Это твое? – с напором поинтересовался участковый, швырнув оружие на стол перед собой.
– Мое, – согласно кивнул головой Геннадий Геннадьевич, не видя смысла в том, чтобы запираться. Это же ведь не «калашников». Такая штука скорее потянула бы на статью о браконьерстве, чем об убийстве. – Я занимаюсь подводной охотой. Рыбку приехал пострелять.
– Рыбку? – повторил лейтенант, с удовлетворением черкая карандашиком в протоколе. – Рыбак, значит?
– Даже не отпирается, товарищ лейтенант, – услужливо буркнул за спиной Малиновского сержант.
– А чего мне отпираться? – поинтересовался Геннадий Геннадьевич. – Закона я не нарушал. Нереста нет. Хочешь, на крючок лови, хочешь, под водой промышляй. К тому же я так ни разу сегодня под воду и не погружался.
– Зато вчера, видно, очень удачно понырял, – язвительно произнес участковый и уставился на капитана третьего ранга немигающим взглядом. – Вчера вечером вот из такого оружия был убит гражданин Свиристелкин В.Л.
– Кем убит? – наивно поинтересовался Геннадий Геннадьевич.
– Давайте-ка вопросы здесь буду задавать я, – ласково произнес лейтенант, устанавливая статус-кво. – Вы кому-нибудь давали свое оружие? – поинтересовался страж закона.
– Нет, – пожал плечами Малиновский.
– Отлично, – произнес участковый, делая очередную запись в протоколе допроса. – При обыске этот пистолет был обнаружен в вашей палатке. Отсюда напрашивается очень интересный логический вывод…
– Какой? – Капитан третьего ранга не утерпел и улыбнулся. Логика у милиционера была железная.
– А такой, – участковый не обратил внимания на издевку Геннадия Геннадьевича, – если это оружие вы никому не давали, оно все это время было при вас и из него вчера был убит человек, то, следовательно, кто убийца? – Лейтенант откинулся на спинку стула, предчувствуя свою победу. Он весь лучился от удовлетворения, только что ладошки не потирал от радости.
– Кто? – заинтригованно поинтересовался Малиновский.
– А ну, прекратить мне тут ваньку валять! – рассвирепел блюститель закона. – Не хочешь сам говорить, есть у нас один старый дедовский способ, как тебя расколоть и заставить сознаться!
– Да не в чем мне сознаваться, – упорствовал Геннадий Геннадьевич. – У меня одного, что ли, такой пистолет?
– Сержант! Давай, – приказал участковый, не слушая никаких оправданий.
«Придется бить милицию», – с тоской подумал Малиновский, прекрасно понимавший, что означают слова лейтенанта о «старом дедовском способе». Однако давать милицейской дубинке гулять по спине и почкам капитан третьего ранга не собирался. Наручники ни капли не смущали опытного боевого пловца. И еще неизвестно, в чью пользу закончился бы поединок, если бы за окном избы не заурчал мотор и фары остановившейся у крыльца легковушки не предупредили побоище.
– Так и знал, что пожалуют, – посетовал молодой лейтенант, – зря я им про убийство докладывал.
– Кто пожалует? – поинтересовался сержант, крепко держа за предплечье Малиновского.
– Начальство из района. Или из области, – с сожалением протянул участковый. – Отпусти ты его, – приказал он сержанту. – Пусть теперь сами с ним мучаются.
Дверь в избу распахнулась, однако вместо ожидаемых коллег-милиционеров в комнату вошли двое в штатском. В одном из них Геннадий Геннадьевич узнал начальника разведывательного управления Балтийского флота капитана первого ранга Юрия Сергеевича Васюту.