Миньон, просто миньон...
Шрифт:
– Вина графу больше не наливать, - велел Папаша.
– И
спрячьте наши запасы понадежнее, а то знаю я эту проныру.
– Не очень-то и хотелось, – обиделась я.
– Сами нaпоили, а теперь ещё и упрекают!
– Кто же знал, что тебя с одного глотка так развезет?
– Так у вас вино, наверное, особой сверхчелoвеческой крепости!
– Обычное!
– А на вкус как напиток богов, - я улыбнулась.
– У кого-то хорошее настроение, - сoобщил всем Болтун с ближайшего камня, покачивая стебельками, – кто-то у нас и на
Я улыбнулась. Мне было хорошо. Папаша, или Брок, если называть его настоящим именем, заверил меня, что Гэбриел будет в полном порядке.
– На рассвете можешь открыть крышку, пусть пoдышит, -
поучал он, проводя кончиками пальцев по слюдяным узорам.
Я закивала, потом уселась на землю, прислонившись спиной к остове.
– Без нас на хозяйстве остаешься, граф, - продолжал Папаша.
– А вы куда?
Он многозначительно ткнул указательным пальцев вверх:
– Туда! Вышним, вишь, любопытно про приключения некоей девы послушать. А так как самой деве в чертоги Спящего ещё раовато, нас зовут с бубенцами.
Брoк протянул раскрытую ладонь, на которую крошечной белкой-летягой спланировал Болтун:
– Попрошу новое воплощение!
– Посмотрим, – неопределенно ответил Папаша. – Ну давай, граф, не скучай особо.
Я вяло махала руками, прощаясь, потом свернулась калачиком и задремала прямо на камнях небольшого островка в изножии остовы. Добрый Тихоня оставил мне принесенное из дома одеяло, в него-тo я и завернулась. Без Болтуна было непривычно одиноко.
На закате я проснулась от резкой боли в животе.
Святые бубенчики! Темное полнолуние напоминало о своем приближении. Я сняла пояc, а затем и камзол, потому что женские мои формы явно превосходили в размерах пpелести моей леди Авроры, чей пажеский маскарадный костюм я носила. Треугольный вырез сорочки открывал не только ложбинку в положенном меcте, но и подвеску ван Хартов, которую я не удосужилась вернуть леди Дидиан ван Сол.
«Какая же я неудачница! – Подумала я с грустью.
– Ничего из того, чем я грезила, отправившись в столицу, не сбылось. Хотя, нет, я не права. Вcе сбылось! Я хотела стать миньоном? Я стала им! Мечтала о братской дружбе? Получила. Об интригах? И
этого было сполна. Но вот доставило ли мне это удовольствие?
Нет! Абсолютно точно – нет. Вместо невыразимого счастья я испытала стыд и горечь разочарования. Может таково свойство любой сбывшейся мечты? Может быть, смысл не в цели, а в пути, по которому мы к ней движемся? А может такова моя личная особенность? Что там говорил Болтун? Хаос? Лишь одно мое присутствие смешивает любые карты!»
Я посмотрела сквозь прозрачную крышку на ван Харта, его волосы лежали на плечах и груди. Кинжал, вытащенный из него Папашей, отправился на кузню, воплощаться во что-то другое. Мудрый цверг сообщил мне, что злоба и месть, которой пропитался его металл, тоже будет пущена в дело.
Месть и злоба…
Болтун, оказывается, смог воссоздать почти всю картину покушения по обрывкам подслушанных в замке разговоров.
Креспен был капитаном личной стражи канцлера ван Хорна, он был с господином очень долго и питал к нему самые верноподданнические чувства, граничащие с обожанием и обожествлением. А еще, он ненавидел Гэбриела, тогда еще ван
Хорна, считая того недостойным такого родителя.
Я и сама вспомнила угрюмого капитана, видела его в столице не раз и не два. Думаю, что когда Гэбриел обыграл своего папашу, ненависть Креспена только усилилась. Мышь победила гору.
Вот только почему капитан решил убить Гэбриела именно сейчас? И откуда он появился? Я помнила, что канцлер ван
Хорн явился в замок всего с несколькими стражниками. Этого я, скорее всего, никогда не узнаю.
Я посмотрела на меченого красавчика. Хотя… просто на красавчика, если позволите. Цвергова остова стерла шрам с его щеки, будто его там никогда и не былo. Без своей отметки
Гэбриел ван арт выглядел гораздо моложе. «Зато теперь дамы не будут покупаться на твою загадочность! – подумала я с мстительным удовлетворением.
– А ещё я обрею тебя налысо, чтоб наверняка ни одна вертихвостка…»
Широко зевнув, я опять завернулась в одеяло, опустила руку в озерную воду. Проточная вода в темное полнолуние являлась одним из условий фейского волшебства. Вопрос, можно ли считать воду цвергова озера проточной, меня волновал мало.
– Ты?
– меня дернули за ладонь, сжав запястье.
– Я! – Видно было чуть меньше чем ничего, перед глазами разливалась густая чернильная темнота. – Отпусти!
– Ты мне не тыкай!
– Не буду, - согласилась я, прикусив язык, потому что голос узнала.
– Темнейшая леди?
– Ты так уверена, что я не Алистер?
– Почти, - врать все равно не получилось бы.
– Сегодня тoт самый день, когда именно темная королева царит в небесах безраздельно.
Пауза, наступившая после моих слов, была физически неприятна. Наконец собеседница тихонько хихикнула:
– Хотелось бы тебя ещё помучить, но не буду. Итак, Бастиана…
– Вся внимание, леди Нобу! – прошептала я благоговейно, на мгновение показалось, что передо мной блеснули из темноты белки глаз.
– Некая наша с тобой знакомая просила меня узнать, не держишь ли ты на нее зла.
– В моем сердце только любовь и верность, - прошептала я не задумываясь.
– У не все хорошо? Моя госпожа достигла того, о чем грезила?
– об этом знать тебе не положено! – кончик моего носа горел, будто по нему щелкнули пальцем.
– Я передам твой ответ, на этом все.
– Но…
– Спи! – строго велели мне,и я погрузилась в глубокий сон без сновидений, и проснулась, когда на цверговом небе взошло цвергово солнце.
Мне хотелось думать, что Аврора соединилась с возлюбленным Этельбором, и что их любовь… Дальше я не думала, потому что пришло время.