Миньон

Raavasta .

Еще на слове "хотелось", посох Греншаха метнулся вперед, описывая "петлю", и целая гроздь из серых камней, покрывавших площадку, сорвалась со своих мест, устремившись в сторону спинагона. Одновременно с этим всю левую руку шамана окутало густое облако чернильного цвета. Подчиняясь воле волшебника, липкая клубящаяся хмарь вытянулась бесформенным щупальцем в сторону врага, пытаясь опутать его собой, и всякая живая плоть, что оказывалось на пути у этого облака, включая раненых учеников-шаманов, на глазах начинала гнить и разлагаться.

* * *

На

этот раз вкладываться целиком в один-единственный удар я не рискнул. События в недавней битве отчетливо показали мне, что враги, грамотно подкованные в чародейском искусстве, с моим микро-инферно вполне способны справиться. К тому же из допросов раненых, угодивших к нам в плен после боя, я узнал, что имел дел лишь с двумя старшими учениками верховного шамана, а нынче мне, похоже, предстояло схлестнуться на встречных курсах с самим "сенсеем", а, заодно, и с несколькими его воспитанниками поплоше. Пылая желанием доказать, что мое "кун-фу" не только круче, но еще и умнее, я для начала вместо красивых визуальных спецэффектов пустил в дело разученный мною "назгульский вопль". Надо же было его, в конце концов, хоть как-то использовать! И результат превзошел все мои ожидания.

Правда, потом мне от подлянки Судьбы, в лице одного из шаманов, практически сразу прилетел жгучий привет. Видимо, чтобы не расслаблялся. Оно и правильно. Но, в целом, мне повезло. Доспехи работы мэтра Санады и природная устойчивость всего моего вида к высоким температурам сумели уменьшить воздействие вражеской магии до приемлемых величин. Впрочем, уже после взрыва края кожистых складок на крыльях, скулы и ноздри на конце моей вытянутой морды продолжили пульсировать тягучей ноющей болью. Что ж, вот и будет пока мне хорошее напоминание - не играть лишний раз в камикадзе без особой на то причины.

Дальнейшая схватка с хобгоблинскими чародеями прошла для меня довольно сумбурно. Редкие уроки, взятые у мэтра Санады, и первые наставления, полученные в свое время от инструктора Грагала, сложившись с инстинктами демонического тела и теми мыслями, что судорожно рожало мое сознание, зацикленное в тот момент лишь на необходимости выживания, дали на удивление хорошие результаты. Стремительно покончив с тремя из четырех противников, уцелевших после "вопля", я оказался один на один с Греншахом.

Разузнав о судьбе погибшего брата и подарив мне этим короткую передышку, верховный шаман Клыкастых незамедлительно перешел к воплощению планов по моей скорейшей трансформации в боевого слизня и сопутствующему этому возвращению в Баатор. Жизни своих учеников и помощников Греншах пустил в расход, не раздумывая. Суровый дядя, ничего не скажешь. Похоже, что просто сбежать от такого, как я изначально планировал в том случае, если смогу уцелеть после первой атаки, у меня не выйдет. А значит, остается только взять пример с разведчиков капитана Сворка, когда те оказываются в подобной ситуации, и отрываться по полной!

Греншах гонял меня своим "разлагающим хлыстом" по всей площадке, на корню пресекая любые попытки покинуть крышу барбакана. Параллельно с этим шаман довольно ловко умудрялся вести весьма точный обстрел булыжниками, воздушными сгустками и какими-то светящимися шарами, вылетавшими из вершины посоха, и от одного только вида которых все мое демоническое нутро начинало испуганно сжиматься, а по спине бежали холодные мурашки.

У меня при таком раскладе хватало времени лишь на то, чтобы резво

бегать, скакать и кувыркаться, помогая себе изредка ветряными порывами, да выставляя порой простенькие магические "щиты" из моего небогатого арсенала. Но получить пару раз по морде каменюкой, пускай и вскользь, мне это никак не помешало. Ушлый колдун прекрасно понял, что мои доспехи хорошо блокируют прямые магические атаки, но камни и стрелы по-прежнему работают против меня все также эффективно. Какая радость, что всех потенциальных лучников, сопровождавших Греншаха, я сумел вывести из строя еще в самом начале!

Один раз меня сумело достать и главным оружием, которое применял хобгоблин. Самый конец мглистого "хлыста", внезапно вытянувшись в тонкую нить, едва коснулся моего бока. Защитные иероглифы, вспыхнувшие на пластинах, сумели "отбросить" вражеское колдовство. Но сам вид зачарованной стали, практически мгновенно потемневший в месте прикосновения и покрывшийся ржавыми точками, хороших предчувствий мне не внушал. Сил у Греншаха было еще полно, а вот я начал слегка выдыхаться. Поэтому, следовало срочно предпринять хоть что-то и переломить ситуацию в мою пользу.

Во время очередного кульбита я звонко щелкнул хвостом, послав в сторону шамана все свои оставшиеся иглы. На то, чтобы вырастить новые теперь могло уйти больше недели. Если, конечно, вообще жив останусь. Тем не менее, Греншах на пару мгновений прервал свой обстрел, чтобы защититься самому, и дал мне те самые полсекунды, которые мне так были нужны сейчас. Оказавшись на брусчатке крыши, я быстро начертил на поверхности одного из камней требующийся иероглиф и без раздумий щедро плеснул в него своей магической силы. Да, знаю, что по правилам, конечно, требовалась куда более сложная "направляющая" схема, хоть какая-то предварительная подготовка самого процесса, "стационарный аккумулятор", а не личная "мана" мага, и основательная аккуратность в работе. Но все это было нужно только в том случае, если бы я действительно хотел создать нормальную магическую ловушку.

– Главное - чтобы не получилось!

Намеренную ошибку в написании символа я допустил точно такую же, как и тогда на несчастном полигоне под башней мэтра Санады. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами и, взмахнув крыльями, мне удалось увернуться от очередного удара "хлыста" и взвиться над крышей барбаканом за мгновение до того, как всю ее поверхность начала заливать ядовитая кислота. Настоящий фонтан бил прямо из того места, где я оставил иероглиф, и едкая жидкость, несмотря на свои разрушительные свойства, прибывала гораздо быстрее, чем растворялись твердые камни под ней. Шипящая и исходящая испарениями лужа устремилась в разные стороны, принялась "вгрызаться" в основание боковых зубцов, "обгладывать" живых и мертвых хобгоблинов, а также широким потоком хлынула прямо к ногам Греншаха.

Быстро поняв всю грозящую ему опасность, шаман отскочил на несколько шагов назад и хлестнул по брусчатке перед собой своей смертоносной "плетью". За мгновение до удара клубящееся облако стянулось в тонкий угольно-черный "шнур", который прошел сквозь вековые камни, как горячий нож через масло. Кислота хлынула в узкий пролом, а весь кусок крыши, уже порядком разъеденный и дырявый, с грохотом провалился на верхний этаж надвратного укрепления. Едкая субстанция продолжила бурлить внизу, а Греншах оказался на той, примерно, трети площадки, которой посчастливилось уцелеть.