Минус ангел
Шрифт:
Эта версия Калашникову понравилась. Он тонко улыбнулся, накалывая на вилку огурец, однако царевич Дмитрий опередил его с ответом.
– Ты загнул, старичок, – недовольно огрызнулся мальчик в хитоне. – Бюрократия? Ну да, имеется. Допустим, критиковать ты здоров, а какие у самого будут предложения? Начнем с того, что Голос с самого начала сотворил людей неравными. Как возможно управлять Раем и организовывать командировки ангелов на Землю, если не существует структуры мелких и крупных менеджеров, возможностей карьеры, соответствующих подразделений, складов и пунктов снабжения, транспортного отдела? Если все убрать, то это был бы уже Рай по батьке Махно – сплошная анархия. Запомни: хоть на этом, хоть на том свете ВСЕГДА будут начальники и подчиненные, потому что на этом держится элементарный порядок. Раскинь мозгами, если рядовому ангелу не дать возможности подняться на ступеньку выше коллеги, заслужить почетную
Малинин сник и переключился на уничтожение закусок, благо их количество быстро увеличилось. Как по мановению волшебной палочки, на столе появился луковый суп, овощи на гриле, винегрет и монастырские бублики.
– Я хотел бы посетить эту базу, – заметил Калашников, обращаясь к царевичу. – По крайней мере, именно там в большом количестве сосредоточены единственные в Раю особи, профессионально обученные убивать. После неприятного утреннего инцидента Габриэль выделил нам в качестве охраны свое личное отделение ангелов возмездия, которыми командует генерал-ангел Варфоломей, зачищавший Гоморру. С ним я тоже пообщаюсь, но вообще интересно побывать и в казармах.
– Ты серьезно думаешь, что это убийство? – поперхнулся Дмитрий. – Какой кошмар… давай я сейчас срочно Габриэлю позвоню.
Его рука скользнула в складки хитона.
– Подожди, – предостерегающе поднял вилку Калашников. – Я пока ничего не предполагаю. Но мы не должны исключать все версии, верно? Особенно после того, как нас с Малининым мило попытались отравить прямо в приемной у вашего руководства. Тут и дурак поймет, что дело нечисто.
Он украдкой посмотрел на трех здоровенных ангелов с засученными рукавами хитонов, хмуро обозревающих тротуар возле ресторана. Кроме того, спецназовец Варфоломей торчал на кухне, где нудно пробовал ВСЮ подаваемую им еду. Забавно, что в отдельных вопросах Малинин все чаще оказывается пророком – Рай с первых шагов кажется довольно неуютным.
– Согласен, – кивнул царевич. – Но пока расскажи хотя бы «офф зэ рекорд» [3] , что тебе удалось нарыть? Ты же по виллам почти с самого приезда пять часов лазил как проклятый. Наверняка какая-то фактура есть.
Калашников с недоверием пригубил стакан сока. После попытки покушения, несмотря на то, что Габриэль приставил к нему лучших сотрудников, которым доверял, как себе – спокойствие так и не пришло. После краткого, но бурного разбирательства оказалось, что секретарша ни при чем: она как раз бежала назад, неся факс для Габриэля. Быстрый опрос сотрудников выяснил, что девушка действительно сначала отошла за подносом на кухню, а потом в приемной поставила на него бокалы. Как заверил Варфоломей, он лично был свидетелем момента, когда заглянул в приемную Габриэля и увидел вбежавшую с пустым подносом секретаршу. Воду она не подменила: злоумышленник успел это сделать в те несколько секунд, пока бокалы стояли на ее столе, а в приемной никого не было. Час от часу не легче: получается, что своим прибытием они с Малининым кому-то сильно помешали. Хорошо, что к ним Варфоломея приставили. Как сказал царевич, этот мрачный ангел – профессиональный дегустатор: в любом напитке святую воду на вкус отличит, хоть чернилами ее залей.
3
Off the record (англ.) – в данном контексте: «неофициально».
– Знаешь, а Шеф Голосу втайне завидовал, – сказал Калашников не в тему. – Считал, что только у него за спиной сотрудники интриги крутят, а у Голоса весь персонал – ангелы, поэтому работать с ними намного лучше и спокойнее.
– Интриги у нас тоже присутствуют, – согласился Дмитрий. – Но в меру. Не редкость такая штука, чтобы взять чужую идею и предложить ее Голосу, выдав за свою. Кто первый украл – тот и автор. В офисе Небесной Канцелярии здоровая конкуренция считается нормальной вещью: надо всегда доказывать, что ты – лучший из лучших. А вот завидовать нехорошо: зависть к коллегам у нас запрещена – один из главных смертных грехов, сам знаешь. Давай вернемся к нашим баранам, а? Я умираю от любопытства.
– Зависть запрещена? – Калашников захохотал так, что испуганно обернулись официанты. – Запретить-то можно, но никто не перестанет ее испытывать. Зависть к более успешным коллегам – один из смыслов человеческой жизни. Каждый оправдает себя, что он не добился успехов только потому, что он умнее, принципиальнее и не лижет задницы начальству. Я думаю, что Габриэль является эпицентром всеобщей зависти из-за «близости к телу».
Все трое сдвинулись над скатертью так, что почти соприкасались лбами.
– Буду откровенен – выводов на сегодня не так много, – сообщил Калашников. – Если бы не попытка напоить нас святой водой – наверное, их и не было бы вовсе. Отмечается лишь полная схожесть инцидентов. Все ангелы благополучно пробыли целый день на работе, пришли домой поздно вечером. Судя по смятым постелям, завалились спать. А вот ближе к утру произошло что-то непонятное. Один из пропавших встал готовить себе завтрак, налил стакан сока – и исчез. Другой проснулся, подошел к окну, постоял там немного, упал на пол – и пропал. Третий вышел к бассейну – все, дальше никаких следов. По полу рассыпано большое количество перьев, но мне это ни о чем не говорит, хотя на всякий случай я собрал их в пакетик. Проникнуть на виллы при желании мог кто угодно – как я понял, в Раю чаще всего двери не запирают и окна не закрывают, потому что краж попросту нет.
– А ты изучил записи, которые сделали видеокамеры? – спросил царевич. – Одна из них была замаскирована рядом с виллой Елевферия за сутки до его исчезновения. Если кто-то и проник к нему домой, то это должно быть видно.
Калашников задвигал челюстями, агрессивно прожевывая бублик.
– Да, – с набитым ртом сказал он. – Я смотрел пленку подробно, секунду за секундой. Думал сначала, что мне это показалось: перемотал, снова глянул. Там камера наверху очень удобно установлена – виллу со всех ракурсов подробно видать: если кто с моря приплывет или из пальмовой рощи наружу выйдет, сразу заметно. Но знаете, что для меня самое интересное?
Оба собеседника замерли. С огурца на ноже Малинина капал соевый соус.
– Елевферий пришел в свой дом ближе к ночи. Потушил свет примерно в одиннадцать вечера. Потом убрал шторы от окна – без десяти девять. После этого еще минут через пятнадцать ушел на кухню. И пропал.
– И кто же тогда утром проник на его виллу? – спросил Малинин.
– В том-то и дело, – ответил Калашников. – На пленке никого нет.
Глава шестнадцатая
Минус пять
(пятница, 23 часа 42 минуты)
Весь день в отделе продолжалась страшная беготня, а к вечеру Вениамина так накрыло головной болью, что в глазах темно стало. Свернул все дела, на последнем издыхании запряг лошадь в колесницу и медленной рысью поплелся домой. После того как исчез Рафаил, народ в конторе ни мычал и ни телился. А что им? Голос в отпуске, строго никто не спросит – почему бы и не повалять дурака, когда начальство над душой не стоит. Между тем рейтинги неудержимо ползли вниз, и Вениамин получал регулярные нахлобучки от Габриэля. Отмазки, что пипл на Земле стал уже не тот, не катили: начальство упорно желало результатов тысячелетней давности, когда, например, постились все без исключения. Согласно последнему социологическому опросу, в той же России поста придерживалось только шесть процентов населения – курам на смех. Конечно, с таким бюджетом, что им выделяют, странно, что эти проценты вообще не ушли в ноль. Но, безусловно, как бы ни шипели злопыхатели, определенные успехи в последнее время достигнуты – верить в Высшее Существо во многих странах стало модным. А мода, как бы ни критиковал ее скептический Голос, значит очень многое. Помнится, когда Вениамин первый раз увидел Зюганова со свечкой у алтаря, то аж поперхнулся: ну надо ж такому случиться, всего полвека назад эти ребята мочили культовые строения со всей дури. Такой успех развивать бы дальше, так нет – Голос упирается. Следует понять – нельзя жить раскрученными достижениями прошлого, когда люди умирали за веру. К сожалению, на дворе сейчас не времена Римской империи, и никто не отправится на съедение львам за то, чтобы отстоять свои убеждения. Да и львов в природе осталось так мало, что лучше охранять их, а не верующих.