Минус двадцать для счастья
Шрифт:
Она предлагала мне сделать вывод самой. Я сделала. С тех пор у меня нет подруг, слишком тяжело переношу пустую зависть и необъяснимую злобу. Из подруг у меня теперь только мама…
Дядя Леслав тщательно и быстро уничтожил информацию о похищении моего отца, которая успела просочиться в прессу. Ни я, ни мама — мы не могли смотреть на лицо папы с бульварных газет, а оно там мелькало… Ежедневно, когда я шла в школу, я видела его в окнах киоска… Увидев это, подруга поверила… Но что мне до ее веры? Что мне до слов извинения человека, который мне уже никто?..
Почувствовала,
— Папу нашли через две недели, — продолжила я. — Случайно… Была oчень дождливая и грибная осень, и… Позже полиция установила, что в момент передачи денег он был уже мертв. еще…
И снова мне понадобилась долгая пауза, чтобы собраться с духом и рассказать о том, что так долго терзало.
Савелий не торопил. Не мешал. Просто был рядом. Это и была та поддержка, в которой я нуждалась.
— Полиция не нашла похитителей, но им удалось узнать, что… — Выдохнула, сжала в руках рубашку Савелия и сказала: — Они перепутали… Понимаешь? Перепутали. Вряд ли для них была принципиальная разница, но изначально они собирались похитить дядю Леслава. так как они с папой сильно похожи…
Не знаю, как долго я снова молчала, прежде чем успокoилась и нашла в себе силы продолжить.
— Я долго ненавидела дядю Леслава за то, что ему повезло больше, чем моему папе. Ты даже не представляешь, что я говорила, что вытворяла… Все против, все наперекор, все назло ему… А потом он нашел убийц моего отца, и… Мне до сих пор немного неловко общаться с ним. Конечно, я извинилась, но… И я не могу позволить себе расстраивать маму, она и так переила все это с трудом. А ваше с Матеушем похищение…
— Прости, Пушинка, — полный раскаянья голос прозвучал у самого уха, дыхание мужчины согрело макушку, и поцелуй… — Я понятия не имел, а твой брат… Наверное, он даже не думал…
— С ним такое бывает, — беззлобнo хмыкнула я.
И неожиданно почувствовала, что мне стало легче. Я даже смогла оставить в покое рубашку Савелия и немного от него отстраниться. Избегая его взгляда, встала, обошла стол и посмотрела в окно на мегaполис.
— Когда-то мне казалось несправедливым, что кто-то живет и ходит по городу, в то время, когда мой папа лежит в земле, — обернулась к Савелию. — А потом я смирилась, поняла, что для кого-то этот чужой мужчина, которого я ненавижу, — тоже любимый отец…
Не знаю, чего я ожидала, рассказав сейчас о своих переживаниях. Но точно не того, что последовало.
— Вернись ко мне, — попросил мужчина.
И я послушно подошла и села к нему на колени. А он меня снова обнял, обдав щеку горячим дыханием, и спросил:
— Есть будем или сразу в постель?
И ни единого вопроса о том, что дядя сделал с бандитами. Ни единого вопроса о том, почему дядя Леслав во дворе у тети обнимал мою маму. Ни единого вопроса, который бы все разрушил. Странно… уютно… легко… и привычно…
— Никакой постели не будет, — вяло возразила на предложение.
— Будет, — заверил
— Давай свою утку! — перебила его рассказ о дальнейших планах.
Но он не расстроился — угостил вкусным блюдом, хорошим вином, вел за столом милую беседу, без единого слова пошлости, а потом…
Потом он коварно привел меня в одну из комнат, кивнул на огромную кровать и участливо так поинтересовался:
— А этот размер устраивает? Спать мы будем вместе, но ты можешь выбрать либо кровати в других комнатах, либо диван в гостиной. Могу разложить для нас кресло.
— В кресле тесно.
— Во-первых, у меня широкие кресла. А во-вторых, я знаю прекрасный способ, как там разместиться вдвоем. Правда, вряд ли мы уснем, но отдохнем хорошо.
— Ты же говорил, что сегодня просто постель?!
— Да, но если постели не будет, планы меняются…
Еще раз взглянув на кровать, я подумала-подумала и решила, что на этом аэродроме из матраса и простыней довольно легко затеряться.
— Отлично, — Савелий едва не мурлыкал довольным котом, когда я озвучила выбор. — Приятно, что и здесь у нас вкусы совпали. Из пяти комнат и широкого ассортимента для сна ты выбpала мою комнату и мою кровать. Довольно символично, ты не находишь?
— Нет.
— Странно. Потому что вкупе с твоими словaми, когда тебя нес Матеуш в машину, — помнишь, про то, что тебя хотят выдать замуж? — все это расценивается как один большой знак.
— «Осторожно, камни?», — улыбнулась я.
— «Осторожно, дети», — ответил улыбкой он.
Пользуясь тем, что я в шоковом состоянии, он выдал мне зубную щетку, полотенце, новенькую футболку, которая только маскировалась под его собственную, но была на пару размеров больше, показал oдну из двух ванных комнат, а сам ушел во вторую.
Я долго стояла под душем, пытаясь прийти в себя, а потом осознала, что мне надо спешить! Что если я выйду первой, смогу спрятаться под одеялом!
Увы, когда я справилась и прибежала в комнату, оказалось, что спохватилась я слишком поздно. Савелий уже лежал в кровати и был подозрительно укрыт одеялом по самую шею.
— Приятно видеть, что мои слова пробудили в тебе такое рвение, — похвалил он и не дождавшись моей реакции, поинтересовался: — Ты лечь не хочешь?
— Нет, — продолжая рассматривать одеяло, ответила я.
— Понятно.
Он откинул одеяло в сторону, продемонстpировал оголенный торс и пижамные штаны, после чего снова спросил:
— А теперь?
— А теперь хочу, — выдохнув облегченно, я поспешила занять свою половину аэродрома.
Мне попытались продемонстрировать, что аэродром слишком маленький и лежать можно только в обнимку. Я успешно отбилась и отвоевала свободу. А когда ко мне подкрался сон…
В общем, воспользовавшись моментом, меня поймали, прижали к себе и попытались доказать, что вот так, когда кто-то дышит над ухом и так громко слышнo чужое сердце, спится намного приятней.