Минус двадцать для счастья
Шрифт:
Я хотела, чтобы он думал, что у меня все беспечно-прекрасно, но, кажется, в этом сомневался не только он. И мама, и Матеуш, и дядя Леслав… Когда мы общались с ними, я улавливала их беспокойство. Они даже спрашивали напрямую. Но что я могла ответить? Признаться, что утонула в серых глазах и спасать меня поздно? Рассказать, как боюсь, что однажды Савелий посмотрит на меня и скажет, что все? На этом все, мы больше не вместе?
У меня все прекрасно!
Разве это не очевидно?
Я по-прежнему придерживалась правильного питания. Возобновила тренировки в спортклубе, спокойно пережив
Ничего…
Единственное, что меня интересовало всерьез, — Савелий. Это пугало и настолько выводило из себя, что я начала обдумывать маленькие шажочки назад. Чтобы не та близко. Чтобы не так безнадежно. К тому же, спустя две недели после того, как мы в первый раз переспали, — это все-таки произошло… Савелий значительно охладел ко мне.
Впрочем, оно и понятно: он почти целый день на работе, мотается по городу, общается с людьми, с женщинами… Очень возможно, почему нет? А я…
оль домохозяйки меня угнетала.
Я настолько погрязла в обыденности, которой себя окружила, и в сожалениях о том, чего еще не утратила, что совсем забыла о пoказе мод, на который меня пригласил Матеуш. Если бы он не позвонил и не сказал, что ждет меня через три часа и очень надеется, что я как его любимая сестра отнесусь к этому серьезно, я бы так и просидела целый день у экрана ноутбука. А так — пришлось подскочить и сильно попотеть, чтобы успеть и в салон забeжать для легкой, но стильной укладки, и платье выбрать из той массы, что приобрел Савелий, и макияж сделать подходящий.
У меня даже осталось целых три минуты, чтoбы до приезда такси надеть туфли на высоком каблуке и полюбоваться результатом аврала. Что ж, даже с моей самокритикой я была вынуждена признать, что получилось неплохо. Волосы у меня длинные и послушные, поэтому поддались стараниям стилиста и теперь ниспадали каштановыми локонами; дымчaтый макияж делал мои голубые глаза выразительнее и ярче; а блеск просто увлажнил губы — ничего особенного, но взгляд удерживало.
Голубое платье в горoшек, чуть расклешенное книзу и с довольно глубоким декольте, хорошо подчеркивало полную грудь и прятало небольшой животик, от кoторого мне пока избавиться не удалось. Возможно, через пару месяцев… если я не позволю себе впасть в уныние и сорваться…
я не позволю! Даже если Савелий…
Отмахнувшись от тягостных мыслей, я вышла из квартиры, села в подъехавшее такси и отправилась на модный показ, где рассчитывала затеряться в толпе.
Но, увы, у Матеуша на меня были совершенно другие планы. Грандиозные планы. И я бы сказала, в какой-то степени, необъятные…
Не успела я войти в огромное здание, где было бы светло даже без освещения, исключительно благодаря фотовспышкам, как ко мне подошел незнакомый молодой человек, облаченный в штаны, состоящие, кажется, из одних карманов, и в свитер наизнанку, и несколько обиженно сообщил, что меня ждут в отдельном кабинете, а не при входе.
— Вообще-то я только что
— Да, я заметил, — так же обиженно подтвердил этот странный парень. — А мы вот ждем вас уже больше часа.
— Кто это «мы»?
— Сейчас всe узнаете, — пообещал он.
А потом, едва ли не расталкивая всех, кто встречался нам на пути, провел меня к какой-то двери и несколько раз постучал в нее. Нервный мужской голос отрывисто пригласил нас войти, что мы и сделали.
Первым я увидела Матеуша — он стоял у окна, смотрел на прибывающих важных гостей у входа, но при моем появлении обернулся.
— Вот! — стремительно подойдя ко мне, он чмокнул меня в щеку, взял за руку, заставив обернуться вокруг своей оси, и повторил: — Вот! То, о чем я вам говорил! Можно ведь выглядеть соблазнительно? Можно! Теперь вам понятно?
— Нет, — честно ответила я. — Но надеюсь, ты объяснишь?
— Привет, сестра, — улыбнулся Матеуш. — Я не только объясню, я все покажу. Чтобы было наглядно.
— Отлично! — обрадовалась я.
Немнoго поторопилась с радостью. Но кто же знал?
— Это известный стилист, Влад Корнев, — Матеуш кивнул на молодого человека, который сопроводил меня в кабинет.
Тот важно приподнял бровь и вздернул нос, за что тут же по нему получил.
— Не пыжься, — оборвал его старания мой брат. — Лера все равно тебя не узнала. А если бы и узнала, для нее это не имеет никакого значения.
Известный стилист вновь вернул себе обиженный облик и, насупившись, отошел в сторону, к зеркальной стене. Тогда-то я и обратила внимание на еще одного мучину в этой комнате — худого, как трость, с аккуратной бородкой, с проблесками седины, которая ему шла. Интересный мужчина лет сорока-сорока пяти. Одет неброско — дизайнерские джинсы, элегантный свитер, на груди болтается профессиональный фотоаппарат.
— Правильно, — проследив за моим взглядом и реакцией, прокомментировал Матеуш. — Это Артем Калинский, известный фотограф.
Я вежливо кивнула, а этот самый известный фотограф, видимо, подумав, что я узнала его, бросил победоносный взгляд на менее известного стилиста. И мне показалось или нет — продемонстрировал ему свой язык.
— Лера, вот зачем я отрываю тебя от просмотра показа… — посчитав, что со вступительной частью можно закончить, Матеуш подвел меня к большому стеклянному столу, усеянному фотографиями. — Мы планируем запустить новую линию модной одежды… Я тут вдохновился одной идеей… Думаю, ты поймешь.
Подойдя столу, я взглянула на снимки, с которых на меня взирали девушки разной степени упитанности, и перевела взгляд на Матеуша.
— Да, — кивнул он. — И снова ты правильно поняла. Сестра, твоя догадливость меня просто радует. Именно ты стала моей музой. Так что именно на тебе ответственность за проект, моя любимая и дорогая. Да, а ты как думала? Мы в ответе за тех, кого вдохновили. Так что вот, смoтри и думай, как сделать их такими же соблазнительными, как ты сегoдня!
Еще раз взглянув на снимки, на которых некоторые пухленькие девушки были запечатлены в таких ракурсах, что казались просто жирными. Камера подчеркнула все их недостатки. Я насмешливо хмыкнула.