Минус на минус
Шрифт:
По слухам, многие журналисты и эксперты пророчили организаторам фестиваля многочисленные драки между приглашёнными, анархо-коммунисты, де, подерутся с фашистами, а анархо-фашисты – с коммунистами, если уж не анархисты разных толков между собой, националисты с интернационалистами, тех поддержат лоббисты транснациональных корпораций, против них подключатся зелёные… Но организаторы стояли на своём: гораздо лучше, де, узнать об аргументах друг друга из первых рук, а не перегавкиваться в сети, не обращая внимания на суть аргументов оппонента и не сосредотачиваясь на их подборе самому. При личном общении придётся задумываться, что всегда полезно.
Но вся эта политика Симахиру не касалась. Когда они с Агатой не проводили время в каюте, наслаждались видами на обзорной палубе. Особенно в начале полёта, когда всё было в новинку.
**********
Отлёт был назначен
Основные помещения гондолы находились, как обычно, снизу, но обзорная палуба была вынесена вперёд и вверх и находилась на уровне середины высоты баллона. Если смотреть вперёд, баллон вообще не виден, а двигатели, находившиеся сзади, практически не слышны, и можно себе представить, что эта застеклённая площадка плывёт по воздуху сама по себе. Выпуклый плексиглас с очень низким непрозрачным бортиком позволял не только смотреть вперёд, но и заглянуть прямо вниз.
В отличие от дальних рейсовых самолётов, «Гибризавр», хотя мог подниматься до шести километров, летел невысоко и относительно медленно, хотя – как невысоко и как медленно? На высоте метров пятьдесят, на глаз довольно-таки высоко, и для дирижабля очень даже быстро, до 150 км/час! Гибридный дирижабль на то и гибридный, что сочетает в себе черты дирижабля и самолёта. Он использует подъёмную силу, создаваемую благодаря форме корпуса, для компенсации уменьшенного объёма гелия. Максимальная подъёмная сила достигается при максимальной скорости, при этом двигатели направляют дирижабль прямо вперёд и напрямую не участвуют в поддержании его в воздухе. Правда, сопротивление воздуха при этом тоже максимальное, так что самая большая экономия горючего получается при несколько меньшей скорости. Висеть на месте, как и вертикально подниматься или опускаться, он тоже мог – повернув двигатели вертикально и превращаясь из сочетания дирижабля с самолётом в сочетание его с вертолётом. Ну, или с самолётом вертикального взлёта. Так он и стартовал в Бхубанешваре, однако с тех пор, набрав скорость, больше не зависал. Сборы заняли больше времени, чем планировалось, и теперь они торопились к началу фестиваля.
Всё же джунгли не сливались в сплошной зелёный ковёр ни от высоты, ни от скорости, среди них обнаруживались реки, небольшие полянки, особенно на склонах холмов, на фоне листвы пролетали яркие тропические птицы, слышались звуки, издаваемые птицами и зверями. Двигатели, защищённые сеткой, не боялись попадания в них птиц, гудели не очень громко, так что дирижабль пугал лесную фауну, в основном, когда неожиданно затенял солнце.
Тем более не сливались в размытый зелёный фон поля, которых оказалось больше, чем лесных участков. Чётко разделённые на участки, то большие, то, вблизи деревень, крохотные, они позволяли видеть растущие рядами культурные растения, причём отношение крестьянина к своему делу выдавали ровные или неровные посадки. Чаще всего это отношение было общим для всей деревни, но бывало и наоборот. Агроному следовало бы использовать дирижабль для инспекции. Сами деревни выглядели забавно с высоты, с их крохотными домиками и сарайчиками. Иногда дирижабль облаивали собаки, но чаще его никто не замечал. В одном месте его испугались коровы, и пилоты поднялись выше, чтобы не тревожить священных животных.
К сожалению, кроме полей и деревень и участков джунглей, путешественники натыкались и на города, и тут уж приходилось вспоминать, что из тридцати городов мира с самым грязным воздухом двадцать два – индийские. К счастью для Симахиры, в Бхубанешваре воздух был как раз довольно чистым… Но иногда попадающиеся по дороге города дирижабль огибал по большой дуге. Впрочем, вероятно, над городами просто запрещается летать всем, кроме зарегистрированных рейсовых самолётов, военных и тех, кто специально получил разрешение. Но, скорее всего, при организации их путешествия никому и в голову не пришло пытаться его получить – зачем?
Бывали и более «туристские» объекты. Не успели далеко уйти от Бхубанешвара с его множеством старинных храмов, как пролетели над развалинами, видимо, ещё более старинного храмового или дворцового комплекса, проглядывавшими между деревьев. Симахира вспомнил инфу для туристов: в Бхубанешваре, в его старинной части, известной как Город Храмов, из семи тысяч сохранилось пятьсот храмов. Конечно, число семь тысяч может оказаться преувеличением какого-нибудь древнего писца…
Все десять часов полёта над Индией подряд на обзорной палубе, понятно, никто не высидел. Постепенно разошлись по каютам отсыпаться после раннего отбытия. Кто-то даже в кают-компанию не зашёл. В кают-компании все разом и не могли бы поесть. Там был не особо большой стол, занимавший половину площади, восемь сидячих мест в виде двух лавок вдоль стен, большой холодильник с коробками замороженной еды, две СВЧ-печки и три электрических чайника прямо на том же столе… и огромная и очень мешающая ногам коробка с одноразовой посудой под столом. Конечно, с обстановкой кают-компании постепенно познакомились все. Там постоянно кто-нибудь что-то жевал. Графика устанавливать не стали. На обзорной палубе тоже постоянно кто-то был, хотя она была редко так набита, как в первые часы полёта.
Ощущение непрерывного счастья переполняло Симахиру… но на весь четырёхсуточный полёт его не хватило. И даже на первые сутки.
**********
Сперва он заметил следы тревоги на лице жены, после того как она отлучилась в каюту и принесла тетрадку конспектов по истории, чтобы поучить её прямо на обзорной палубе. Не всё же время бездельничать. Вообще-то и Симахире имело смысл позаниматься историей. Хотя она не была в числе его любимых предметов, но её преподавал Уксава Преми… а этому человеку Симахира был слишком многим обязан, чтобы расстраивать его пренебрежением к предмету… хотя и странноватый у него взгляд на исторические события как на результат провокаций… причём не обязательно осознанных и, возможно, инспирированных не самим провокаторами, хотя и поданных им кем-то в духе их интересов… Увидев её нахмуренные брови и отсутствующий взгляд, Симахира и сам встревожился, и спросил, что случилось, но она отговорилась озабоченностью предстоящим экзаменом, притом что сейчас они пропускают занятия, сама над собой засмеялась, и её лицо вновь стало беззаботно счастливым. Ему надо было настоять на честном ответе. Потому что он подозревал, что она просто не хочет его огорчать. С другой стороны, получи он тогда честный ответ – что бы он мог сделать?..
Потом, в каюте, они опять были вместе, а ещё планировали своё будущее после универа.
**********
В 16:00 под «Гибризавром» начался Пакистан, и перед этим он поднялся на среднюю для своих возможностей высоту три километра. Хотя полёт был согласован – через посольства всех стран, над которыми он должен был пролететь – но кто знает, что взбредёт в голову пограничнику, неожиданно увидевшему его прямо над головой? Ещё выстрелит рефлекторно, просто от неожиданности. Низко и быстро летящий объект почти ста метров длиной выглядит угрожающе. Наверное, пилоты обменивались какими-то сообщениями с пакистанскими диспетчерами или пограничными службами на земле, а пассажиры опять заполнили обзорную палубу: посмотреть на землю с большей высоты. Впрочем, довольно скоро основная масса разошлась, оставляя двух-трёх-пятерых заменяющихся время от времени любителей праздного наблюдения за медленно скользящим пейзажем.
Над Пакистаном летели пять часов, а в 21:00, как раз при пересечении границы Ирана, было назначено собрание делегации. На которое их с Агатой очень настоятельно пригласили.
А там начался ад.
Но не сразу. Сперва его, как и планировалось, попросили рассказать о сути его изобретения, явившегося результатом трёх лет расчётов и экспериментов, начатых в Японии и завершённых в Бхубанешваре. Ведь он включён в их делегацию – должны же они знать, что он собирается демонстрировать на фестивале. Он очень обрадовался. Жизнь не баловала Симахиру интересом людей к его любимому делу.
2. «Ченгон», Мыс Доброй Надежды
На подлодке «Ченгон» общих собраний не собирали. Не то чтобы времени не хватало – традиции не было. Да и места.
Её скорость, по совпадению, была, как у дирижабля, 150 км/час, что, между прочим, для подводной лодки показатель менее рядовой, чем для дирижабля. До недавнего времени максимальная скорость подводных лодок, несмотря на то, что для их образа действий «бей и беги» это один из самых важных тактико-технических показателей, не достигала и 90 км/час, скорости торпед. Потом РФ объявила об испытании беспилотной подводной лодки «Посейдон» со скоростью «более 200 км/час». Но на вооружении военно-морского флота РФ таких беспилотников пока нет. И эта цифра могло ещё оказаться дезой. Поэтому новая китайская подлодка – тем более, не маленький беспилотник, а нормальный крейсер – могла считаться рекордсменом. Тайным, впрочем. То, что экспериментальный корабль купила частная гонконгская фирма, было не меньшим рекордом, хотя и в совершенно другой области.