Минуту назад
Шрифт:
Светлые и темные устроили две ловушки. Одна под названием 'совет' и другая в гараже. Совет созвали, чтобы вывести из боя Орфа, Аластора и Анайдейе. Зелос и Иалем по сути массовка. Лисса... она хороший лекарь, но как боец... мало от нее толку. Потом они при помощи Суммана закрыли от Авроры всех, кто отправился на совет, и подделали боль от кольца. Ему оставалось только завести ее и своих сестер в западню. Из сестер опасность представляла только Пойна, но блондин хорошо знает сестру. Она не станет бить в него огнем... не сможет. Что в итоге и произошло.
Все это мгновением пронеслось в головах Лилейных, и они помчались
– Отдайте моих внучек, и мы вас не тронем, - зло прокричал Орф, - вы надели на самородок ошейник. Больше нам делить нечего.
Зелос и Иалем тоже уже стояли около деда. Лисса держалась позади братьев. Най... он уже ничего не слышал и не видел перед собой... только ее глаза... То как его родной брат прижимает к себе его любимую и они оба исчезают... К черту разговоры...
Анайдейе вывел из стоячего положения половину светлых, что стояли в первом ряду невидимым ударом. Аластор и Орф не стали больше разводить дискуссий. Они ринулись вслед за Наем. Зелос и Иалем продвигались так, чтобы унести с поля боя бессознательных сестер. Лисса двигалась позади всех.
Анайдейе получил мощную белую стрелу в грудь и пошатнулся. Близнецы уже унесли в машину блондинок, осталась Пойна. Она лежала дальше всех. Лисса подоспела к младшему брату, но он не дал ей себя полечить, он уже не чувствовал боли, он искал выхода своей ярости... Най получал удар за ударом, но не оставался в долгу. Изловчился и сжал сердце главного светлого и, не колеблясь, раздавил его... на его правой руке начиная от ладони и до локтя с внутренней стороны горела лилия...
Боль пришла на смену ярости. Враги мертвы. Орф что-то говорит ему, но он ничего не слышит. В голове одна мысль... потерял... ее потерял... Аластор, долго не думая, хватает Ная за шиворот и тащит к машине. Закидывает в салон автомобиля, и они все уезжают... живые... предсказание сбылось.
Открыла глаза и пожалела об этом. Взгляд наткнулся на Суммана. Глаза снова закрылись из-за линз. Надо умыться... я открыла глаза. Где я? Глаза снова закрылись из-за сухости. Почувствовала, что меня схватили за плечи, и распахнула глаза. Сумман рывком поднял меня с кровати или дивана, я еще не разобрала. Глаза снова закрылись. Меня вели куда-то... ага раковина... открыла глаза. Открыла кран, полилась ледяная и сильно пахнущая хлоркой вода. Выбирать не из чего. Я умылась и выпрямилась.
Цепочка уже не так тянула вниз. Зеркало передо мной не порадовало. Особенно то, что в нем отразилось. Куртка и свитер отсутствовали. Я ежилась в тонкой футболке. На шее был красный след от цепочки. Тонкой серебряной на вид цепочки. За спиной очень близко стоял предатель... я выключила воду и поискала глазами полотенце.
Стены со следами отлетевшей плитки и облупившейся краской. Побеленный лет двадцать назад потолок. С потолка свисала мутная лампочка. Белая эмалированная ванна с рыжими и бурыми пятнами. Над раковиной заляпанное старое зеркало, под ним пустая полка. Батарея, а на ней сиротливо висело вафельное полотенце. Я протянула к нему руку, взяв, вытерла лицо. Повесила на место. Повернулась и подняла голову. Мерзкий предатель равнодушно скользнул по мне взглядом. Сделал шаг назад. За его спиной была абсолютная тьма. Как же так? Ведь горит свет в ванной и в той комнате, где я лежала, тоже было достаточно светло...
– Тебе вредно видеть
– Сумман сделал шаг назад.
– Выходи.
Я послушно вышла. К чему сейчас строить из себя героя?
Он снова схватил меня за плечи, больно схватил и, ведя перед собой в темноте, втолкнул в комнату. Как так? Темнота и вдруг снова свет. Никакой двери ведь я не открывала, и свет в ванной сам собой погас. Дурит меня темный предатель. Забавляется.
Комната, посередине которой я стояла, была холодной и неуютной. Довольно просторная. Стены покрашены серой краской. У стены рядом с входом стоит большая кровать. Напротив окно, большое и наглухо заколоченное досками. Под окном батарея, рядом лежит детский ватный матрац. Старый и местами рваный. Видимо это мое место. С другой стороны от окна стоял высокий старый комод. Наверное, полтора метра высотой. Когда-то красивый и должно быть дорогой. На этом все. Потолок побелен, пол бетонный и холодный. Я вздрогнула. Здесь холодно.
Сумман зашел и закрыл деревянную дверь за собой. Я повернулась к нему лицом. Хотелось, как минимум сломать ему шею. Его моя мысль развеселила. Он сделал шаг ко мне навстречу. Я поджала губы. Ноги совсем замерзли.
– Верни мою обувь, - попросила я, стараясь говорить спокойно, - пожалуйста.
– А ты мне что?
– он скрестил руки на груди.
Его вопрос удивил. Я даже не нашлась, что ответить. По телу пробежали мурашки. Он специально отобрал верхнюю одежду и обувь, чтобы лишний раз поиздеваться. Лишил всего... Ная, силы, свободы и теперь еще и теплой одежды.
– Зачем ты все это сделал?
– вырвался у меня вопрос.
– Твоя какая выгода? За что?
– Зачем?
– он еще на шаг приблизился.
– Карьерный рост. Ведь именно я избавил мир от опасного самородка. Выгода?
– Еще шаг ко мне.
– Ты теперь моя кукла. За что?
– Сумман уже был в полуметре от меня.
– За то, что родилась.
Я вздохнула и уставилась в пол. Кукла? В памяти всплыла черно-белая кукла с выставки, на которую мы ходили вместе... еще сегодня утром я наливала чай... предателю. Как все быстро поменялось. За одну минуту Сумман из друга стал врагом. Минуту назад он был мне как брат. Тогда в гараже... сколько времени прошло с тех пор? Сколько я проспала? Най! Что с ним? Может с тех пор прошел час, а может десять.
Ноги в колготках окоченели. Я поставила одну ступню на другую. Блондина мои действия позабавили. Он еще приблизился, я отступила на шаг и пошатнулась. На ногах устояла. По телу снова пробежали мурашки. Я обхватила себя руками. Пытаясь согреться. Может устроиться около батареи на маленьком матраце? Хотела сделать шаг в сторону окна, но Сумман снова схватил меня за предплечья. Его руки уже казались мне горячими. Я изловчилась и влепила ему пощечину. Блондин занес правую руку... я зажмурилась, ожидая удара... вместо этого, он больно схватил меня за волосы, заставляя смотреть ему в глаза.
– Смелая куколка, - усмехнулся он, - только за это придется еще померзнуть.
– Предатель, - зло сказала я и стиснула зубы.
– По-твоему мне должно быть стыдно?
– он приблизил свое лицо к моему.
– Поверь, это не так. Я ни о чем не жалею.
– Жалеть ты просто не умеешь, - процедила я, - пусти меня.
Я попыталась вырваться из сильных рук, но естественно ничего не вышло. Пнуть негодяя тоже не получилось.