Минуя тысячи преград
Шрифт:
– Довольно! – резко оборвал ее Джей, и от неожиданности она вздрогнула и моргнула. – Высказалась ты, теперь скажу я. Все, что ты себе навыдумывала, полный бред. Я не собираюсь жениться на Шарлотте…
– Но до сих пор ей об этом не сказал, – вставила Айлана, язвительно улыбаясь. – Даже когда выдалась прекрасная возможность – когда Шарлотта сама к тебе явилась, сюда, в Окленд.
– Шарлотта была сильно расстроена, подавлена, растеряна! – почти закричал Джей. Но ему тут же вспомнилось, что Шарлотта довольно быстро пришла в себя, и его пыл поостыл, а на сердце сделалось еще тяжелее.
– Да, она была расстроена, – невозмутимо ответила Айлана. – Но в обморок, если бы ты сказал ей, что все в прошлом, вряд ли упала бы. Шарлотта – натура сильная, я сразу это поняла, – добавила она задумчиво.
– Айлана! – Джей опять схватил ее за руку. – Умоляю, оставь эти глупости. Я, может, и веду себя отчасти непоследовательно, но это лишь потому, что боюсь наделать непростительных ошибок, хочу во всем разобраться, не рубить сплеча.
Он с нежностью взглянул на ее руку, опустил голову и поцеловал длинные гибкие пальцы. Айлана ничего не сказала, даже не шевельнулась.
– Я не могу быть с Шарлоттой, как прежде, – проговорил Джей, не поднимая головы. – Не потому даже, что не сумею ее простить… Самое страшное в этой истории то, что Шарлотта оказалась не той, за кого я ее принимал. У нас ничего не получится. И потом… – Он медленно выпрямил спину и впился в Айлану взглядом. Его глаза горели. – Все мои мысли заняты теперь другой женщиной. Действительно совсем на Шарлотту не похожей. У нее восхитительный, по-детски чистый взгляд. Она настолько непосредственная, светлая и необычная, что, глядя на нее, обо всем забываешь. Порой мне кажется, что думать о ней, рассказывать я готов битый час. О тебе, Айлана. – Он замер, ожидая, как приговора, ее реакции.
Айлана не потупила взгляд, не покраснела, не засмущалась. Продолжала смотреть на него почти безразличным взглядом.
– Айлана… – пробормотал Джей убито. – Не мучай меня. Скажи хоть что-нибудь. Я не нравлюсь тебе? Надоел? Или тебя так сильно смущает неопределенность с Шарлоттой? Ответь. Когда мы встретились сегодня возле участка, ты была совсем другой… Хочешь, я сейчас же позвоню Шарлотте и прямо при тебе скажу ей все, что собрался сказать? – Он полез в карман за телефоном.
– Не надо, – остановила его Айлана. – Это совсем ни к чему. Я не верю тебе, вот в чем дело. И потом мне в общем-то все равно. Я в отношении тебя не строила никаких планов. – Она прищурилась, чуть наклонилась вперед. – Я замуж не собираюсь, ведь ты же знаешь.
– Я не говорю, что ты обязана выйти за меня замуж, – глухо произнес Джей. – Мне хотелось одного: чтобы ты просто была со мной рядом и оставалась самой собой. Как оно все дальше сложилось бы, бог его знает! Мы вместе решили бы. Но если ты мне не веришь… Тогда продолжать разговор, наверное, правда не имеет смысла.
– Знаешь, почему я никогда ни с кем не свяжу свою судьбу? – неожиданно произнесла Айлана. Ее глаза вдруг вспыхнули, ноздри расширились, голые плечи напряглись и приподнялись, как будто она увидела заклятого врага и приготовилась к схватке. – Я на сто процентов уверена, что благополучных семей на свете не существует, что честному человеку нельзя взваливать на себя это жуткое бремя ни при каких обстоятельствах!
– Что ты такое говоришь, Айлана? – изумленно на нее глядя, спросил Джей. – Ты ошибаешься, поверь мне…
– И не подумаю!
Ее слова полоснули по сердцу Джея, на котором еще кровоточили прежние раны, острой бритвой. Но он нашел в себе силы не обратить на них внимания, ведь прекрасно видел, что в Айлане говорит кипучая злоба, давняя боль.
– Айлана, милая! Я, например, вырос во вполне порядочной семье. Мои родители друг друга уважают и берегут, нас с сестрой вырастили в согласии и любви.
Айлана как-то странно засмеялась. Дерзко, отрывисто. Джей и не думал, что она так умеет.
– Откуда ты можешь знать, уважают ли они друг друга по-настоящему? Вдруг все это уважение сплошное притворство? Обман?
Джей покачал головой.
– Уж в собственных-то родителях я не сомневаюсь, знаю их как облупленных.
Айлана опять так же засмеялась, облокотилась на стол.
– А я вот что тебе скажу: тысячи и тысячи «верных» мужей и жен каждый божий день лгут друг другу прямо в глаза. Я сама была когда-то частью такой вот семейки.
Джей сдвинул брови.
– Не понимаю.
– У моего отца было целых две жены. Вот так! – воскликнула Айлана, расширяя глаза.
Джей легонько пожал ее руку, начиная обо всем догадываться.
– Почти три года, только представь себе, – продолжала Айлана. – А маме казалось, что он у нее на редкость надежный и преданный. Университетский преподаватель, светлая голова, само благородство!
Она резко отдернула руку, которую Джей до сих пор держал в своей, словно вдруг испугалась, что заразится от него столь распространенными лживостью и бессовестностью.
– Мой папочка спутался с одной из своих студенток, три года морочил маме голову. А потом заявил, что она ему не пара. Уже, мол, не молода и отстала от времени. Мама не стала его удерживать, сразу согласилась на развод. А в этот момент его студентка тоже нашла себе ухажера помоложе и посовременнее. Папаша поджал хвост и назад к маме. Бес, мол, попутал, прости, люблю… – Она злорадно усмехнулась. – Мама выгнала его вон и больше никогда к себе не подпускала. Первое время он все названивал ей, о чем-то умолял, а потом напрочь о нас забыл – о нас обеих!
Сердце Джея сдавило от сострадания и жалости. Как несправедливо все в жизни устроено! Младенцы растут без родителей, чудесные женщины, будто специально созданные для семейного уюта и материнства, всю жизнь зализывают полученные в детстве раны…
– Сколько тогда тебе было лет? – осторожно поинтересовался Джей.
– Десять.
– Ты только-только начинала разбираться в жизни, в родительских делах… – пробормотал Джей, рассеянно глядя в стол.
– Да. За мной тогда как раз приударил один мальчик. Я заявила ему, что в жизни не пойду с ним гулять, как только узнала, что у папаши на стороне любовь.